Киношное 2

[wr]

про "Kingsman" и свободу выбора

Выход из метро у нас плавно перетекает в фасад кинотеатра, и, на протяжении нескольких недель созерцая таким образом афишу “Kingsman”, я периодически задумывалась о том, что Фёрт – это, конечно, прелестно, но шпионы – не мое. Если атмосфера Карибского кризиса не взрастила в тебе подспудное желание быть готовым, а то вдруг «они» решат нажать на кнопку, то за вычетом бьющихся током ручек и прочей мишуры, в шпионских драмах по определению нет ничего захватывающего: либо прорвется, несмотря ни на что, прямиком к хэппиэнду, потому как где-то между мартини-с-водкой и ностальгическим-соленым-огурцом вообще-то есть долг и присяга; либо сначала влюбится в героиню и сменит сторону, а дальше все то же самое, только теперь во имя Великой Любви: которая на мой вкус является слабым оправданием предательства даже и особенно того, кого «стоило» предать (валил бы тогда из принципа, а не из-за буйства гормонов), и тогда смотреть становится вообще противно.
Впрочем, “Kingsman” даже не про это.
Как нас всех учили на уроках обществознания, в основе государства лежит готовность населения пожертвовать частью свободы махать руками в обмен на безопасность собственного носа. Поэтому у шпиона Долг и присяга, а с «другой стороны войны» враг по определению, и у суперагента тоже присяга и Долг, а по ту сторону баррикад тот, кто гребет под себя, наплевав на законные права окружающих. И даже у «простого парня», решившего, под действием ли ядовитых химикатов или просто «оказавшись в нужном месте в нужное время», принять ответственность на себя, Моральный Долг (что уже гораздо интереснее) блюсти Закон в своем личном понимании: поэтому супергероями называют только тех, кто штабелями складывает «плохишей» у дверей полицейского участка; а про тех, кто, бродя ночами по улицам, отстреливает всех тех, кто кажется ему злом, снимают другого рода фильмы.
Так вот, “Kingsman” на самом деле про тех, кто ходит и отстреливает: под соусом из дела-спасения-мира от психа-устроившего-апокалипсис-ради-прикола и стремной-девочки-которой-отказано-в-истории-о-том-как-именно-она-потеряла-ноги-и-стала-такой-стремной, да с приправой из сладких речей об избежании ненужных жертв, наверное, должно было быть незаметно, но основные компоненты блюда таковы, что “Kingsman” набирает в свои ряды людей, способных, неважно, что, оказывается, холостыми патронами, застрелить собственную собаку; а потом – во имя спасения мира, конечно же, – нажатием нескольких клавиш взорвать головы скольким-то там процентам его населения.
Еще более неприятный душок исходит от того, что в лице главного героя “Kingsman” не встает на защиту малолетнего сына павшего товарища. Они дожидаются, пока он вырастет в недо-, но все же служившего в армии совершеннолетнего лба, тем не менее все еще живущего с матерью, истязаемую на его глазах злобным уродом. И нарисовавшийся-хрен-сотрешь светлый рыцарь “Kingsman” не предлагает герою помочь добиться в этом вопросе справедливости или правосудия, но предлагает вместо него злобного урода отлупить; и под занавес, как дань уважения наставнику, ГГ радостно повторит то же самое.
В общем, “Kingsman” – это фильм о том, что, если просто сидеть и ничего не делать, то, когда секретные организации, не скованные законодательством и нормами морали, сойдутся в борьбе за наши души жизни, победившая сторона не сможет обвинить тебя в том, что ты сделал неправильный выбор. И мне хотелось бы сказать, что “Kingsman”– предупреждение о том, что, если каждый из нас не возьмет ответственность за свою судьбу в свои руки, кто-то сделает это за нас: если бы на весь фильм был хоть один человек, который преуспел потому, что осознанно сделал Правильный выбор.