Oh, Notre-Dame, et nous te demandons...

[wr]

Краткое содержание: я была на Нотр-даме! Уиииии!

Хотя без приключений, конечно, не обошлись.

Начать с того, что, будучи вынужденной, как в старые добрые времена, регулярно проезжать мимо Библиотеки им. Ленина, я усвоила, что это не так уж далеко. И, как следствие, забыла, на фига я в прошлый раз выезжала заранее: оказалось, забыла очень зря, т.к. на этот раз забаррикадированный Александровский сад пришлось оббегать даже не по трём, а аж по пяти сторонам. Иначе говоря, надела шерстяное платье и сделала укладку я тоже зря; но зато прискакала аккурат к началу.

Про постановку много говорить не буду: она та самая, что на хрестоматийной записи 1998 г., только постиранная: серьёзно, даже без бинокля (а я даже в первый ряд без бинокля не хожу ) бросается в глаза девственная чистота костюмов, - вообще всех, но особенно доставляют, конечно, Клопэн и Ко.

Впрочем, даже без этого подкрашенного сходства, сравнений с оригинальной постановкой не избежать, ибо, в комплекте с иными прочими доселе науке неизвестными товарищами, в Кремлевский завезли лично месье Лавуа: что с одной стороны потрясающе, ибо мужик все ещё могёт, хотя я боюсь подумать, сколько ему нынче лет, а с другой стороны немного обидно, ибо Фролло, по большому счёту, самый неоднозначный персонаж, и именно его было бы особенно интересно увидеть в другой интерпретации. Впрочем, в итоге именно Лавуа парадоксальным образом вносил наибольшее разнообразие, но я тут поняла, что многое в моей интерпретации сюжета в принципе нуждается в переосмыслении, так что об этом как-нибудь потом отдельный пост, а пока...

Пели неизвестные науке личности прекрасно, за исключением Флёр-де-Лис; некоторые (снова Клопэн отличился) даже слишком хорошо: я бы заподозрила излишне усердного звукорежиссура, но не уверена, что этому персонажу вообще полагается такой почти оперный объём

Эсмеральда, в отличие от почтенной дамы Элен Сегара, вполне могла бы сойти за юную, пусть и на шестнадцатилетнюю девушку, если бы не провела все первое действие, увлечено крутя задом перед мужскими персонажами (sic!): причём, похоже, с полного одобрения постановщиков, ибо платье ей выдали с разрезом вполне себе от бедра. Плюс, типажно она почти неотличима от Флер-де-Лис, - что особенно странно выглядит в дуэте и в многочисленных мизансценах, где Фебу предписано метаться между ними.

Феб похож на героического качка из американского боевика и по большей части забывает, что он слащавый тенор, выдавая вполне себе трубный баритон.

Гренгуар напрочь лишен чувства ритма, что, как было сказано выше, не мешает ему отлично петь, но мешает (или как раз тоже не мешает ) путаться под ногами у кордебалета, пытаясь невпопад изобразить текст «на пальцах».

Квазимодо - счастливый (хотя, в данном случае, как раз… ) обладатель типажа «Зубы вставь, скриви два глаза, - все равно красив, зараза» и чарующего бархатно-медового тембра, который он честно чередует с даже небезуспешными попытками хрипеть à la незабвенный Гару.

Впрочем, повторюсь в третий раз, пели отлично, а в « Notre-Dame de Paris», о чем я как-то успела подзабыть, нет песен, которые мне не нравятся (и всего три песни, которые я не обожаю): так что все вышесказанное лишь подогревает восторг зрителя-маньяка.

Единственное, я как-то резко заскучала по своей школьной любви, вместе с которой мы по «Нотр-даму» как раз и фанатели…