Вторая часть должна была быть про книги, прочитанные не вовремя, но как показала практика, до сути я пока все еще не добралась, так что… Мы, дети перестройки…
по крайней мере, мне хочется верить, что есть некие «мы», хотя, на самом деле, сравнивать мне особо не с кем… Так вот, в «нелегкие перестроечные годы» нас – с сестрой – растили по принципу «пережить и выжить».
читать дальшеВпрочем, «нелегкая» часть мамиными титаническими усилиями нас не коснулась, и, с тех пор как себя помню и класса, кажется, до 4-го, я по инерции скользила по искусственно сознанному тоннелю приемлемой нормальности, искренне не понимая, почему надо было хватать, что дают, и запихивать меня в музыкалку и на плавание, когда я отчетливо просилась в художку и на каратэ, и столь же искренне веря в нерушимый вселенский закон «так надо»: надо – а то влетит.
В четвертом классе мама пошла работать, надзирать и пресекать стало некому, и безупречное инерционное движение начало давать сбои: «надо садиться за уроки сразу после школы» - «надо чтобы к маминому приходу все уроки были сделаны» - «надо чтобы, приходя с работы, мама не заставала меня делающей уроки»… К 7-му классу уроки я не делала вообще.
Все это я к тому, что все мое детство от меня не требовалось никаких решений экзистенциальных задач, мечтаний и стремлений, вообще никаких осмысленных телодвижений – только как-то пережить день и завтра начать еще один точно такой же, пока не… не изменятся некие неопределенные внешние обстоятельства.
Подозреваю, что родители мои точно также с детства и до развала Союза добросовестно и бессмысленно прыгали через все положенные октябрятско-пионерско-комсомольские кольца, и, допрыгавшись до председателей совета дружины и отличников боевой и политической, все же не завели себе ни малейшего понятия, какую роль все эти организации сыграли в их жизни и какие последствия возымеет тот факт, что в жизни их детей всего этого не будет.
Сейчас я впервые задумываюсь об этом и искренне не понимаю, чем занималась моя сестра, пока не пошла в школу и не открыла для себя других людей своего возраста, с которыми можно общаться; еще меньше я понимаю, чем ее пыталась занять мама в остальное время. Со мной было проще – я читала. Достойность этого занятия еще в мамином детстве была одобрена бабушкой, так что, летом на даче изредка выгоняя меня кататься на велосипеде, в основном мама радостно позволяла мне просиживать за книгами все то время, что сама она в детстве посвящала октябрятско-пионерско-комсомольским обязанностям, кружкам и тасканию воды из колодца для обеспечения нормальной хозяйственной деятельности дома без водопровода.
Второй момент, который мама не приняла во внимание, - бабушка с младых ногтей жутко гордилась своей коллекцией книг, которая в итоге позволила маме пережить школьные годы, ни разу не обратившись к школьной библиотеке. И мама приняла это как постулат, хотя наша домашняя коллекция книг была существенно меньше, чем у бабушки. О том, что иногда без библиотеки действительно не обойтись, я узнала только в университете. В лицее иногда приходилось докупать необходимые для выполнения того или иного проекта книги, но в том, что касается чтения «для собственного удовольствия», я, как уже говорила, читала то, что было дома, в том объеме, в каком это было в домашней библиотеке представлено. То, что я быстро стала читать «не по возрасту», в этом смысле неудивительно. И, поскольку книг «про проституцию и порнографию» мама дома не держала, ограничивать меня чем-то кроме «не рано ли тебе? нет? ну ладно!» родителям в голову не пришло, а расширить, раз такое дело, запас собственно детских книг пришло только постфактум. В итоге про Всадника без головы и про Виктора Перестукина из «Страны невыученных уроков», про Трех мушкетеров и Олю как-ее-там из королевства кривых зеркал я читала вперемежку. И воспринимала совершенно одинаково: когда я вырасту, у меня должны были появиться захватывающие приключения и великая любовь, красный галстук и твердые жизненные принципы.
Услышав в возрасте 22х лет пресловутое « Lorsqu'en ajoutant ton age à mon age / Nous ne comptions pas quarante ans à deux » из французской мюзикальной версии «Отверженных», я испытала нехилый культурный шок от осознания, что большинство своих любимых героев я «переросла», а ни приключений, ни любви что-то не наблюдается.
Осознание же того, что пионером я никогда не буду, за все школьные годы ко мне, кажется, так по-настоящему не пришло...
@темы:
Я хочу рассказать вам,
Про меня,
реплики в сторону,
Книги,
Цитаты