"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Warning: здесь ну очень много!
И почему я вечно отказываюсь поверить своим глазам, когда замечаю, что в милой моему сердцу постановке поблек цвет вдохновения и «театральной правды», и упорно пытаюсь отыскать прежние флюиды восторга в более или менее удручающем закате, успокаиваясь только после того, как увижу перед собой изувеченный хладный труп некогда блистательного спектакля?
читать дальшеНачало театрального сезона ознаменовалось опасным однообразием: снова некогда горячо любимый театр, по разным причинам забытый почти на год – и снова разочарование, обидное вдвойне, ибо сегодня именно этот театр был выбран из нескольких (не самых удачных, быть может) вариантов потому, что до сих пор он, по крайней мере, гарантировал «привычную порцию положительных эмоций». Но…
Грустно наблюдать, как задыхается первая и единственная отечественная постановка мюзикла «Волосы» в мире, где выросло поколение, искренне не знающее, что это еще за «тхе беатлес». Если все те, кого мы сегодня не досчитались, и впрямь покинули труппу, то театр надо закрывать. Ну или, по крайней мере, убирать из репертуара музыкальные спектакли. Ибо новые, с позволения сказать, солисты театра Стаса Намина, по ощущениям, провалились на «Фабрике звезд». Причем, за одним исключением, отнюдь не потому, что были для нее слишком хороши.
Программку в начале не купила по привычке, в антракте – потому что из желания выполнить пятилетку за 3 года, спектакль длиной в 2 с половиной часа они сыграли за час 45 – без антракта. Так что обойдемся именами героев.
Бергер… I hope for his own sake, что этот мальчик не знает, у КОГО он унаследовал эту роль. Сыграть Бергера лучше, чем Олег Лицкевич (который большую часть времени тащил спектакль на себе), невозможно в принципе – и тем более, если ты не выговариваешь половину алфавита и не блещешь не только актерской харизмой, но и элементарным личным обаянием.
Клод. Как вокалист, он, возможно, даже неплох. Кажется, у него даже есть какая-то академическая подготовка. Но от популярной музыки в его исполнении тянет, по моему мнению, попсятиной. По мнению Анеты, правда, тянет блюзом, но в любом случае, это так-то – не так. Чем бы ни было это сочетание местами холодной красоты звука, местами – сипловатой небрежности – хиппи-рок-мюзикл ТАК не поют. И уж тем более не стоило ему «помогать» Бергеру, как бы слаб ни был тот в вокальном отношении (я бы и не сказала, что настолько слаб): «недововлеченность» Клода в жизнь племени, лежащая, на минуточку, в основе конфликта, автоматически куда-то пропадает. А учитывая, что эту самую «недововлеченность» новоиспеченный Клод играет (вернее, пытается играть) как обоснованное (ибо противостоять ему никто не собирается) презрение, сюжетная логика вообще летит ко всем чертям.
Шейла. В сцене ссоры с Бергером начинаешь понимать Бергера (по сюжету обижающего ее незаслуженно). В остальных сценах – борешься с искушением насильно стереть с нее кислотный макияж, вряд ли уместный вообще где-либо, но в спектакле из жизни хиппи – тем более.
Крисси. Пока эта роль была мужской, вообще было смешнее. Но Анастасия Богословская, сменившая в свое время Сашу Смердова, по крайней мере, не фальшивила.
Старый состав группируется на сцене отдельной кучкой и активно делает вид, что «мы не с ними», быть может, тем самым спасая хотя бы массовые сцены, полностью ложащиеся на плечи «старичков», ибо «новые приобретения» труппы петь и танцевать одновременно не способны категорически. Чувство актерского ансамбля их тоже явно подводит, так что в тех случаях, когда половина находящихся на сцене не считает возможным просто дружно замолчать, Долински приходится изыскивать способы дирижировать хором. В случае же, когда голосов в спектакле вдруг остается вдвое меньше, чем народу, ему приходится отдуваться примерно за треть этого самого хора: слава великим богам, за это время он хоть успел ощутимо «распеться». Правда, в нем, видимо, одновременно способен жить только один талант: в качестве компенсации он начисто разучился танцевать, хотя (пусть даже, по себе знаю, растяжка, например, уходит очень быстро) в свое время делал это настолько хорошо, что казалось, это у него в крови.
Поскольку Светлана Коваленко все-таки не может спеть одна все женские партии, удвоить усилия в смысле вокала пришлось и Екатерине Батовой: в результате роль Джинни непомерно разрослась. Катя по-прежнему чудесна и очаровательна, но ее героиня хороша как характерная деталь быта хиппи, но совсем не тянет на центрального персонажа.
Если молодежь подвело в т.ч. и то, что они, кажется, прибывают в полной уверенности, что только что открыли Америку, не подозревая, что играют пьесу, которая существует 40 лет, в постановке, которой скоро 10, то со старой гвардией сыграло злую шутку то, что они это знают слишком хорошо. По традиции играя спектакль, которого уже нет, для аудитории, которая тоже помнит его во всем блеске, - не скрывая, что давно обхайрались, не потрудившись снять обручальные кольца, и для разнообразия где сокращая, а где демонстративно перевирая текст и мизансцены, - они забывают, что во всех главных ролях у них новички, которые этого их милого сердцу сумасшедшего ритма и нелогичных акцентов не чувствуют, а знать не могут; что со сцены по непостижимым причинам исчезли музыканты, которые могли оценить обстановку и вступить пораньше или попозже, и музыкальное сопровождение теперь идет под фанеру, которую включают строго по расписанию; но самое главное, они не заметили, что из тех, кто «знает, как оно», в зале, без особого преувеличения, были только мы вдвоем. По крайней мере, когда они принялись, опять же по традиции, подбивать спеть «Верю в солнце» всем вместе, открыть рот потрудились только Райкина (их же актриса, пришедшая полюбоваться на работу коллег) и еще одна девушка. Впрочем, это как раз не показатель: я тоже особо разоряться не стала – ибо удовольствие это доставляет только в том случае, когда актеры и зал и впрямь объединяются в едином порыве; но факт остается фактом: знакомых лиц я тоже не видела.
То ли, поскольку модератор сайта спит, народ не в курсе, что сезон открылся, то ли, как это ни прискорбно, театр умирает.
И, что еще более прискорбно, актеры с этим смирились и не собираются даже пытаться его спасти. Судя по тому, как изощренно язвил направо и налево Леша Казаков (тот самый, которого вы, возможно, видели во «Всаднике по имени смерть»; про которого там, правда, сложно поверить, что он блестящий театральный актер), такой вариант тоже возможен. Надо признать, что число людей, еще помнящих, кто такие хиппи, и не считающих зазорным пол жизни проводить в подвальном театре в центре Парка Горького, стремительно сокращается. В конце концов, когда после перерыва в целый сезон актеры с тобой здороваются – это диагноз.
На случай, если кто вообше не понимает, о чем речь, но ему интересно, рецензия из тех времен, когда меня еще не посещала мысль (и техническая возможность) завести on-line дневник:
Как это было «Волосы»
Вот знаменитая «хиппи-рок-опера», кроме театра Стаса Намина, в Москве на самом деле нигде больше не идет, так что выбирать Вам, дорогой Проницательный Читатель, в любом случае не приходится. Но потребности выбирать и не возникнет: как гласит народная мудрость, от добра добра не ищут.
Если «американский театр 60-х годов» для Вас не пустые слова и Вам не надо объяснять, что такое «off-off-Broadway» и хэппенинг (или если Вы просто однажды забрели на сайт Майкла Грубера), - короче, если Вы знаете, как выглядела оригинальная постановка 1968 г., Вы не разочаруетесь. Если о существовании «Hair» Вы узнали посредством фильма Формана, скорее всего, Вас ждет приятный сюрприз. А если Вы до сих пор думаете, что «Волосы» - это драма из жизни парикмахеров, срочно бегите знакомиться с классикой мирового театра, знаковым явлением в культуре XX века и как это там еще называется. В общем, узнайте, наконец, эту историю о молодости, дружбе, любви, войне, красивых мечтах и жестокой реальности, - обо всем том, что с шестьдесят восьмого и по сей день называется жизнью (Знаю, что пафосно и непонятно, но рассказывать подробнее, значит, пользуясь метафорой классика, сбивать пыльцу с крыльев бабочки). Хотя сюжет здесь не на первом месте: он, если честно, достаточно прост (и, опять же если кто не знает, авторская версия никакого сюжета не предполагает и предоставляет постановщикам полную свободу в этом отношении). Но и помимо сюжета найдется на что посмотреть, поскольку драматические фрагменты и поставлены и отыграны великолепно (кажется, я что-то такое уже говорила, но что поделаешь, если,, применительно к театру Стаса Намина, «Талант» - это постоянно наличествующая категория); и музыка г-на Макдермота всегда определялась как хорошая, и руководствуясь личными впечатлениями, и следуя методу бульварных критиков*. Ну а вокальные данные исполнителей в рекламе просто не нуждаются.
Олег Лицкевич в принципе профессионал с большой буквы («Профессионал» то есть), и его Бергер задает очень высокую планку. Иван Гуськов столь убедительно доказал, что способен ее держать, что можно было бы желать окончательного закрепления роли Клода за ним, если бы при таком раскладе не страдали здорово удающиеся ему роли второго плана. Клод Ласло Долински тоже смотрится очень прилично. Ну и открытие 2005 года Никита Поздняков по меньшей мере вселяет оптимизм (а если без «меньшей меры», нельзя не согласиться, что он выступил более чем достойно).
Если попытаться сравнить двух исполнительниц роли Шейлы, неизбежно возникнет некая дилемма. Вокал Марины Чернявской вне конкуренции, но образ, создаваемый Сабиной Ахмедовой, на мой взгляд, лучше вписывается в представления о «студентке второго семестра, по уши занятой делом протеста».
Голос Светланы Коваленко в принципе невозможно забыть. Александр Смердов способен обратить на себя внимание даже в версии, где его герою достаются только небольшие сольные кусочки в ансамблях. А уж если он исполняет роль Крисси, очарование этого проходного по сути персонажа возрастает в геометрической прогрессии: песенка, скроенная из сентиментальных клише, превращается в искрометный комический номер (а он еще и поет так, что просто слов нет, одни эмоции; в смысле, очень хорошо).
Вокал Павла Копылова, равно как и замечательная пластика Юлии Григорьевой, тоже не разочаровывает. Ну и, разумеется, Екатерина Батова неизменно очаровательна в роли Джинни.
В общем, неудач в этой постановке нет. Ну и к слову о самой постановке…
К художественному оформлению сцены на этот раз приложил руку сам Зураб Церетели, и она при этом, вопреки ожиданиям, даже выглядит по-человечески. Я бы даже сказала, что Нью-Йорк, утопающий в волнах «вредных газов», - очень удачная находка.
Здорово сделаны интермедии с участием родителей Клода и четы Мид, не говоря уже о «Путешествии в Астрал»: не то чтобы это был какой-то небывалый полет режиссерской мысли, но, во-первых, идея хорошая, во-вторых, смотрится очень эффектно, а в-третьих, просто забавно. И в спектакле еще море подобных первоклассных приколов.
Все действие построено по принципу «конструктивного диалога» с залом (боже, кто только придумал эту убийственную конструкцию?): герои представляются, рассказывают о себе, вводят зрителей в курс дела, подробно комментируя все происходящее… Актеры обмениваются незапланированными репликами, слегка варьируют текст и мизансцены, нарушают все законы сценического пространства и времени (э, нет, дальше рассказывать не буду, и так уже чуть не разболтала самое интересное). Спектакль идет на предельной возможной скорости, ты не успеваешь задуматься и что-то осмыслить, он просто затягивает, как водоворот, и уже не отпускает, не позволяет остаться равнодушным, не смеяться в первом действии, не волноваться во втором и не поверить под конец, что, что бы ни случилось, «свет изменит все», надо только верить в солнце!!!...
О чем это я? Ну да. О том, что «Hair» - это здорово; клево, суперски и прикольно; роскошно, прекрасно и замечательно; великолепно; неподражаемо (у меня большой словарный запас, я так долго могу). Вы все еще читаете? Хотите узнать что-то еще? А, так и не поняли, при чем тут волосы? Это про хиппи. Ну и что? Все равно не поняли? Так идите и посмотрите, я что тут, просто так распинаюсь???
И, если вам показалось, что в передыдущей статье восторженность преобладает над объективностью (есть момент), я и тогда готова была признать, что у них случались неудачные дни. Но тогда, упомянув об этом вскользь, я все же получала от спектакля ехидное удовольствие. А сегодня, если бы нас угораздило привести кого-нибудь с собой, я бы умерла от стыда(((
Так тоже было
Вместо эпиграфа
(когда-то давно, где-то в метро):
Мы с тобой как зрители-маньяки,
которые ходят на один и тот же спектакль
и с интересом смотрят,
когда артист облажается…
Анета
Так вот, мы в очередной раз договорились, что 14 апреля все те, кто целый год мечтал, но все время откладывал, идут наконец-то на «Волосы». Я уже обрадовалась и поверила, что, как говорят в одной дебильной комедии, «третий раз – алмаз». Но не тут-то было.
Для начала выяснилось, что Анета работает. Собственно, на этом нужно было остановиться, потому что многократно повторенный опыт доказывает: если мы приходим в театр Стаса Намина отдельно, ничего хорошего там никогда не происходит. Но убедить себя пропустить «Волосы» 14 апреля я не смогла. Что именно значит для меня 14 апреля, я так и не вспомнила, но меня на протяжении двух недель почему-то не покидала уверенность, что в этот день должно случится что-то сверхъестественное… …Эх, правы были коллеги Игнасио Лойолы, когда поджаривали все это сверхъестественное на кострах!!!...
Так вот, после Анеты отказалась Иришка, у которой всплыли халявные билеты в кино, и она променяла классику мирового театра на опус от продюсеров «Ночного позора». В общем, остались мы вчетвером: мы с Наташкой, Лё и ее подруга Че.
Дело было в четверг, и я, соответственно, работаю. Заканчиваю я в пять, чтобы оказаться в 18:15 «под небом голубым» на Октябрьской мне надо выйти в пять тридцать. А я еще закончила раньше. Короче говоря, я объела соседний Макдак, но все равно приехала за 15 минут. Лё, правда, уже ждала, так что стали мы вместе ждать остальных. В половине подлетела Че, и мы решили, что семеро одного не ждут (ждала – ждать – ждут: филолог, блин:/!!!). А, позвонив Наташке, выяснили, что она про все забыла, сидит дома и ест торт.
Ехать решили на троллейбусе, поскольку времени оставалось мало, и меня вдруг, ни с того ни с сего, стало терзать подозрение, что билетов нам не достанется. Пришли в кассу – оказалось, правда все продано. Но нам по большому блату выписали приглашения (так что хорошо, что нас было только трое).
Зал до отказа набит тем, что первый рецензент «Волос» (см. в Интернете) обозвал истеблишментом. Мерзкий мужик в очках делает объявления на уровне «Выключили мобильники, мать вашу». Год хожу в этот театр, и ни разу не слышала, чтобы телефон звонил. И чего, думаю, он так взъелся? Оказалось, все меняется. Одна девица посреди спектакля выскочила разговаривать в коридор (ну спасибо, хоть выскочила). Два парня старательно фотографировали, и когда им сделали замечание, подняли скандал, так что из зала их вывели силой, а поскольку сидели они в самом углу, подняли при этом весь ряд. О трехлетних детях в количестве трех же штук, которым, понятное дело, было скучно и которых родители тоже спешно уносили, я вообще молчу.
Что касается самого спектакля, то вы представляете, как звучат «Волосы» без Чернявской и Смердова, да еще и с охрипшим в ноль Лицкевичем? Если не представляете, объясняю: означенные товарищи – ведущие вокалисты постановки.
Ну, с ролью Шейлы Сабина Ахмедова справилась в общем достойно, только «Я вижу звезды» не вытянула. А вот партию Смердова поделили Копылов (что тоже было на уровне) и молодой человек из массовки, имени которого я не знаю. Поющим я его тоже никогда не видела, и теперь даже знаю, почему…
Короче говоря, наиболее достойно выглядел (дожили!) Гуськов, но это вряд ли кто оценил, поскольку он восстановил против себя весь зал еще до начала спектакля. Рассказывать про цвет его тонального крема и про то, что посоветовать ему носить при этом рубашку с длинными рукавами (тем более что и майке его место в кунсткамере) никто до сих пор не догадался, - это уже даже не смешно. У самого у него с чувством юмора тоже в принципе плохо, а в этот раз его, похоже, перед выходом на сцену кто-то очень сильно обидел. Так что, по обыкновению расхаживая перед началом по проходу, он откровенно злопыхательствовал и огрызался. Не знай я, что потом будет, на что посмотреть, я бы, наверное, возмутилась.
Хотя на этот раз на тему «на что посмотреть» было особо не разгуляться, потому как из всей труппы на сцене было ровным счетом, ну ладно, не десять, двенадцать человек. Из них четыре девушки – что стало с номерами про белых и черных мальчиков, даже не спрашивайте. Спасибо хоть Казаков на этот раз явился, и по такому случаю даже полез танцевать в первый ряд, так что мне было на кого любоваться (а еще он в начале у Гуськова спер травку, а потом завел междусобойчик с кем-то из своих родственников в первом ряду, но это все фигня). Но в целом выглядело это убийственно, а слушалось еще круче. Дело в том, что у них в хоре, видимо, все-таки предполагалось два голоса, и, если не считать одной или двух девушек, весь наличный состав пел второй (который, понятное дело, имеет отношение скорее к аккомпанементу, чем к мелодии). Полное ощущение, что «уся рота идет не в ногу, один подпоручик идет в ногу». И судя по кривой роже Долински, до него весь ужас положения дошел уже на сцене.
Гуськова, тоже уже на сцене, наконец-то осенило, что в Америке совершеннолетие в 21, а не в 18, и соответствующую поправку в текст он внес прямо на ходу. А Коваленко перекрасилась в черный цвет, и костюм ей выдали тоже черный. Выглядит офигенно.
Но самое главное приятное изменение – это микрофоны. Для непосвященных, которым, впрочем, вряд ли светит сомнительная перспектива читать эту бредятину, поясню, что из приколов, связанных с пониженной работоспособностью микрофонов в театре Стаса Намина, можно составить увесистый сборник. А теперь они наконец-то купили новые. Или это просто была пруха, но сработала техника без сучка без задоринки. К чему актеры были явно морально не готовы.
Для начала, микрофон добросовестно донес до аудитории, насколько выдохся г-н Долински, прыгая и одновременно распевая «Со мной кураж и что-то там еще». А выдохся он настолько, что выговорить слова в последней строфе, которая исполняется значительно медленнее, он был уже просто не в состоянии. А ближе к финалу, в высокотрагической сцене, непосредственно предшествующей похоронам главного героя, из-за кулис отчетливо донесся голос, по моему, того же Гуськова: «Галь, дай мне эту тряпку». Народ, понятное дело, лег.
Может быть поэтому Клода они на этот раз хоронили с особым усердием. Я видела этот спектакль в пятый раз (ну да, именно в пятый. Боже, на бумаге это выглядит как воплощенное доказательства моего сумасшествия), мне лучше всех известно, что сейчас он встанет, но я все равно чуть не разрыдалась. А потом они, чтобы скорректировать мрачный эффект, четыре раза пели «на бис» «Верю в солнце!». Хотя слушали их только те
хорошо если два десятка таких же как мы прибабахнутых завсегдатаев – остальные ломанулись в гардероб. Такого я здесь тоже раньше не видела, но о том, что публика сегодня другая, можно было догадаться с самого начала, хотя бы по гомерическому хохоту и пятиминутным аплодисментам, которыми встречали немногие пошловатые шутки, до сих пор спускаемые «на тормозах» чисто как дань менталитету выбранного художественного времени. Или по сумме, которой зал откликнулся на предложение не учить жить, а помочь материально. Размер пачки денег вынудил Олега Лицкевича искать способ выруливать на исконную реплику с фразы «Сегодня солидный навар». Да и огромные букеты роз (красных и на длинной ножке, тех, которые по 80р. штука) говорили о том же. Ну и окончательно убедиться, что детище Стаса Намина стремительно раскручивается, мне пришлось, когда я наконец разобралась, что меня так напрягло, когда мы входили в здание. Металлодетектор!!!
Короче, я расстроилась. Расстроилась настолько, что, придя домой, забыла посмотреть положенный по киноведению фильм и написала некролог обитавшему в уютных оранжевых стенах духу хиппизма. Хотя пока он никуда оттуда не делся. И вообще, все было не так плохо. Потому что, и в этом заключается главный прикол, никто не говорит, что при всем при этом они уделались: девчонкам, которые смотрели первый раз, понравилось!!!
И почему я вечно отказываюсь поверить своим глазам, когда замечаю, что в милой моему сердцу постановке поблек цвет вдохновения и «театральной правды», и упорно пытаюсь отыскать прежние флюиды восторга в более или менее удручающем закате, успокаиваясь только после того, как увижу перед собой изувеченный хладный труп некогда блистательного спектакля?
читать дальшеНачало театрального сезона ознаменовалось опасным однообразием: снова некогда горячо любимый театр, по разным причинам забытый почти на год – и снова разочарование, обидное вдвойне, ибо сегодня именно этот театр был выбран из нескольких (не самых удачных, быть может) вариантов потому, что до сих пор он, по крайней мере, гарантировал «привычную порцию положительных эмоций». Но…
Грустно наблюдать, как задыхается первая и единственная отечественная постановка мюзикла «Волосы» в мире, где выросло поколение, искренне не знающее, что это еще за «тхе беатлес». Если все те, кого мы сегодня не досчитались, и впрямь покинули труппу, то театр надо закрывать. Ну или, по крайней мере, убирать из репертуара музыкальные спектакли. Ибо новые, с позволения сказать, солисты театра Стаса Намина, по ощущениям, провалились на «Фабрике звезд». Причем, за одним исключением, отнюдь не потому, что были для нее слишком хороши.
Программку в начале не купила по привычке, в антракте – потому что из желания выполнить пятилетку за 3 года, спектакль длиной в 2 с половиной часа они сыграли за час 45 – без антракта. Так что обойдемся именами героев.
Бергер… I hope for his own sake, что этот мальчик не знает, у КОГО он унаследовал эту роль. Сыграть Бергера лучше, чем Олег Лицкевич (который большую часть времени тащил спектакль на себе), невозможно в принципе – и тем более, если ты не выговариваешь половину алфавита и не блещешь не только актерской харизмой, но и элементарным личным обаянием.
Клод. Как вокалист, он, возможно, даже неплох. Кажется, у него даже есть какая-то академическая подготовка. Но от популярной музыки в его исполнении тянет, по моему мнению, попсятиной. По мнению Анеты, правда, тянет блюзом, но в любом случае, это так-то – не так. Чем бы ни было это сочетание местами холодной красоты звука, местами – сипловатой небрежности – хиппи-рок-мюзикл ТАК не поют. И уж тем более не стоило ему «помогать» Бергеру, как бы слаб ни был тот в вокальном отношении (я бы и не сказала, что настолько слаб): «недововлеченность» Клода в жизнь племени, лежащая, на минуточку, в основе конфликта, автоматически куда-то пропадает. А учитывая, что эту самую «недововлеченность» новоиспеченный Клод играет (вернее, пытается играть) как обоснованное (ибо противостоять ему никто не собирается) презрение, сюжетная логика вообще летит ко всем чертям.
Шейла. В сцене ссоры с Бергером начинаешь понимать Бергера (по сюжету обижающего ее незаслуженно). В остальных сценах – борешься с искушением насильно стереть с нее кислотный макияж, вряд ли уместный вообще где-либо, но в спектакле из жизни хиппи – тем более.
Крисси. Пока эта роль была мужской, вообще было смешнее. Но Анастасия Богословская, сменившая в свое время Сашу Смердова, по крайней мере, не фальшивила.
Старый состав группируется на сцене отдельной кучкой и активно делает вид, что «мы не с ними», быть может, тем самым спасая хотя бы массовые сцены, полностью ложащиеся на плечи «старичков», ибо «новые приобретения» труппы петь и танцевать одновременно не способны категорически. Чувство актерского ансамбля их тоже явно подводит, так что в тех случаях, когда половина находящихся на сцене не считает возможным просто дружно замолчать, Долински приходится изыскивать способы дирижировать хором. В случае же, когда голосов в спектакле вдруг остается вдвое меньше, чем народу, ему приходится отдуваться примерно за треть этого самого хора: слава великим богам, за это время он хоть успел ощутимо «распеться». Правда, в нем, видимо, одновременно способен жить только один талант: в качестве компенсации он начисто разучился танцевать, хотя (пусть даже, по себе знаю, растяжка, например, уходит очень быстро) в свое время делал это настолько хорошо, что казалось, это у него в крови.
Поскольку Светлана Коваленко все-таки не может спеть одна все женские партии, удвоить усилия в смысле вокала пришлось и Екатерине Батовой: в результате роль Джинни непомерно разрослась. Катя по-прежнему чудесна и очаровательна, но ее героиня хороша как характерная деталь быта хиппи, но совсем не тянет на центрального персонажа.
Если молодежь подвело в т.ч. и то, что они, кажется, прибывают в полной уверенности, что только что открыли Америку, не подозревая, что играют пьесу, которая существует 40 лет, в постановке, которой скоро 10, то со старой гвардией сыграло злую шутку то, что они это знают слишком хорошо. По традиции играя спектакль, которого уже нет, для аудитории, которая тоже помнит его во всем блеске, - не скрывая, что давно обхайрались, не потрудившись снять обручальные кольца, и для разнообразия где сокращая, а где демонстративно перевирая текст и мизансцены, - они забывают, что во всех главных ролях у них новички, которые этого их милого сердцу сумасшедшего ритма и нелогичных акцентов не чувствуют, а знать не могут; что со сцены по непостижимым причинам исчезли музыканты, которые могли оценить обстановку и вступить пораньше или попозже, и музыкальное сопровождение теперь идет под фанеру, которую включают строго по расписанию; но самое главное, они не заметили, что из тех, кто «знает, как оно», в зале, без особого преувеличения, были только мы вдвоем. По крайней мере, когда они принялись, опять же по традиции, подбивать спеть «Верю в солнце» всем вместе, открыть рот потрудились только Райкина (их же актриса, пришедшая полюбоваться на работу коллег) и еще одна девушка. Впрочем, это как раз не показатель: я тоже особо разоряться не стала – ибо удовольствие это доставляет только в том случае, когда актеры и зал и впрямь объединяются в едином порыве; но факт остается фактом: знакомых лиц я тоже не видела.
То ли, поскольку модератор сайта спит, народ не в курсе, что сезон открылся, то ли, как это ни прискорбно, театр умирает.
И, что еще более прискорбно, актеры с этим смирились и не собираются даже пытаться его спасти. Судя по тому, как изощренно язвил направо и налево Леша Казаков (тот самый, которого вы, возможно, видели во «Всаднике по имени смерть»; про которого там, правда, сложно поверить, что он блестящий театральный актер), такой вариант тоже возможен. Надо признать, что число людей, еще помнящих, кто такие хиппи, и не считающих зазорным пол жизни проводить в подвальном театре в центре Парка Горького, стремительно сокращается. В конце концов, когда после перерыва в целый сезон актеры с тобой здороваются – это диагноз.
На случай, если кто вообше не понимает, о чем речь, но ему интересно, рецензия из тех времен, когда меня еще не посещала мысль (и техническая возможность) завести on-line дневник:
Как это было «Волосы»
Вот знаменитая «хиппи-рок-опера», кроме театра Стаса Намина, в Москве на самом деле нигде больше не идет, так что выбирать Вам, дорогой Проницательный Читатель, в любом случае не приходится. Но потребности выбирать и не возникнет: как гласит народная мудрость, от добра добра не ищут.
Если «американский театр 60-х годов» для Вас не пустые слова и Вам не надо объяснять, что такое «off-off-Broadway» и хэппенинг (или если Вы просто однажды забрели на сайт Майкла Грубера), - короче, если Вы знаете, как выглядела оригинальная постановка 1968 г., Вы не разочаруетесь. Если о существовании «Hair» Вы узнали посредством фильма Формана, скорее всего, Вас ждет приятный сюрприз. А если Вы до сих пор думаете, что «Волосы» - это драма из жизни парикмахеров, срочно бегите знакомиться с классикой мирового театра, знаковым явлением в культуре XX века и как это там еще называется. В общем, узнайте, наконец, эту историю о молодости, дружбе, любви, войне, красивых мечтах и жестокой реальности, - обо всем том, что с шестьдесят восьмого и по сей день называется жизнью (Знаю, что пафосно и непонятно, но рассказывать подробнее, значит, пользуясь метафорой классика, сбивать пыльцу с крыльев бабочки). Хотя сюжет здесь не на первом месте: он, если честно, достаточно прост (и, опять же если кто не знает, авторская версия никакого сюжета не предполагает и предоставляет постановщикам полную свободу в этом отношении). Но и помимо сюжета найдется на что посмотреть, поскольку драматические фрагменты и поставлены и отыграны великолепно (кажется, я что-то такое уже говорила, но что поделаешь, если,, применительно к театру Стаса Намина, «Талант» - это постоянно наличествующая категория); и музыка г-на Макдермота всегда определялась как хорошая, и руководствуясь личными впечатлениями, и следуя методу бульварных критиков*. Ну а вокальные данные исполнителей в рекламе просто не нуждаются.
Олег Лицкевич в принципе профессионал с большой буквы («Профессионал» то есть), и его Бергер задает очень высокую планку. Иван Гуськов столь убедительно доказал, что способен ее держать, что можно было бы желать окончательного закрепления роли Клода за ним, если бы при таком раскладе не страдали здорово удающиеся ему роли второго плана. Клод Ласло Долински тоже смотрится очень прилично. Ну и открытие 2005 года Никита Поздняков по меньшей мере вселяет оптимизм (а если без «меньшей меры», нельзя не согласиться, что он выступил более чем достойно).
Если попытаться сравнить двух исполнительниц роли Шейлы, неизбежно возникнет некая дилемма. Вокал Марины Чернявской вне конкуренции, но образ, создаваемый Сабиной Ахмедовой, на мой взгляд, лучше вписывается в представления о «студентке второго семестра, по уши занятой делом протеста».
Голос Светланы Коваленко в принципе невозможно забыть. Александр Смердов способен обратить на себя внимание даже в версии, где его герою достаются только небольшие сольные кусочки в ансамблях. А уж если он исполняет роль Крисси, очарование этого проходного по сути персонажа возрастает в геометрической прогрессии: песенка, скроенная из сентиментальных клише, превращается в искрометный комический номер (а он еще и поет так, что просто слов нет, одни эмоции; в смысле, очень хорошо).
Вокал Павла Копылова, равно как и замечательная пластика Юлии Григорьевой, тоже не разочаровывает. Ну и, разумеется, Екатерина Батова неизменно очаровательна в роли Джинни.
В общем, неудач в этой постановке нет. Ну и к слову о самой постановке…
К художественному оформлению сцены на этот раз приложил руку сам Зураб Церетели, и она при этом, вопреки ожиданиям, даже выглядит по-человечески. Я бы даже сказала, что Нью-Йорк, утопающий в волнах «вредных газов», - очень удачная находка.
Здорово сделаны интермедии с участием родителей Клода и четы Мид, не говоря уже о «Путешествии в Астрал»: не то чтобы это был какой-то небывалый полет режиссерской мысли, но, во-первых, идея хорошая, во-вторых, смотрится очень эффектно, а в-третьих, просто забавно. И в спектакле еще море подобных первоклассных приколов.
Все действие построено по принципу «конструктивного диалога» с залом (боже, кто только придумал эту убийственную конструкцию?): герои представляются, рассказывают о себе, вводят зрителей в курс дела, подробно комментируя все происходящее… Актеры обмениваются незапланированными репликами, слегка варьируют текст и мизансцены, нарушают все законы сценического пространства и времени (э, нет, дальше рассказывать не буду, и так уже чуть не разболтала самое интересное). Спектакль идет на предельной возможной скорости, ты не успеваешь задуматься и что-то осмыслить, он просто затягивает, как водоворот, и уже не отпускает, не позволяет остаться равнодушным, не смеяться в первом действии, не волноваться во втором и не поверить под конец, что, что бы ни случилось, «свет изменит все», надо только верить в солнце!!!...
О чем это я? Ну да. О том, что «Hair» - это здорово; клево, суперски и прикольно; роскошно, прекрасно и замечательно; великолепно; неподражаемо (у меня большой словарный запас, я так долго могу). Вы все еще читаете? Хотите узнать что-то еще? А, так и не поняли, при чем тут волосы? Это про хиппи. Ну и что? Все равно не поняли? Так идите и посмотрите, я что тут, просто так распинаюсь???
И, если вам показалось, что в передыдущей статье восторженность преобладает над объективностью (есть момент), я и тогда готова была признать, что у них случались неудачные дни. Но тогда, упомянув об этом вскользь, я все же получала от спектакля ехидное удовольствие. А сегодня, если бы нас угораздило привести кого-нибудь с собой, я бы умерла от стыда(((
Так тоже было
«Запутанный хаер, или Что-то лохматое шло по карнизу»: альтернативная история про то, как мы пошли на «Волосы»… еще раз
Вместо эпиграфа
(когда-то давно, где-то в метро):
Мы с тобой как зрители-маньяки,
которые ходят на один и тот же спектакль
и с интересом смотрят,
когда артист облажается…
Анета
Так вот, мы в очередной раз договорились, что 14 апреля все те, кто целый год мечтал, но все время откладывал, идут наконец-то на «Волосы». Я уже обрадовалась и поверила, что, как говорят в одной дебильной комедии, «третий раз – алмаз». Но не тут-то было.
Для начала выяснилось, что Анета работает. Собственно, на этом нужно было остановиться, потому что многократно повторенный опыт доказывает: если мы приходим в театр Стаса Намина отдельно, ничего хорошего там никогда не происходит. Но убедить себя пропустить «Волосы» 14 апреля я не смогла. Что именно значит для меня 14 апреля, я так и не вспомнила, но меня на протяжении двух недель почему-то не покидала уверенность, что в этот день должно случится что-то сверхъестественное… …Эх, правы были коллеги Игнасио Лойолы, когда поджаривали все это сверхъестественное на кострах!!!...
Так вот, после Анеты отказалась Иришка, у которой всплыли халявные билеты в кино, и она променяла классику мирового театра на опус от продюсеров «Ночного позора». В общем, остались мы вчетвером: мы с Наташкой, Лё и ее подруга Че.
Дело было в четверг, и я, соответственно, работаю. Заканчиваю я в пять, чтобы оказаться в 18:15 «под небом голубым» на Октябрьской мне надо выйти в пять тридцать. А я еще закончила раньше. Короче говоря, я объела соседний Макдак, но все равно приехала за 15 минут. Лё, правда, уже ждала, так что стали мы вместе ждать остальных. В половине подлетела Че, и мы решили, что семеро одного не ждут (ждала – ждать – ждут: филолог, блин:/!!!). А, позвонив Наташке, выяснили, что она про все забыла, сидит дома и ест торт.
Ехать решили на троллейбусе, поскольку времени оставалось мало, и меня вдруг, ни с того ни с сего, стало терзать подозрение, что билетов нам не достанется. Пришли в кассу – оказалось, правда все продано. Но нам по большому блату выписали приглашения (так что хорошо, что нас было только трое).
Зал до отказа набит тем, что первый рецензент «Волос» (см. в Интернете) обозвал истеблишментом. Мерзкий мужик в очках делает объявления на уровне «Выключили мобильники, мать вашу». Год хожу в этот театр, и ни разу не слышала, чтобы телефон звонил. И чего, думаю, он так взъелся? Оказалось, все меняется. Одна девица посреди спектакля выскочила разговаривать в коридор (ну спасибо, хоть выскочила). Два парня старательно фотографировали, и когда им сделали замечание, подняли скандал, так что из зала их вывели силой, а поскольку сидели они в самом углу, подняли при этом весь ряд. О трехлетних детях в количестве трех же штук, которым, понятное дело, было скучно и которых родители тоже спешно уносили, я вообще молчу.
Что касается самого спектакля, то вы представляете, как звучат «Волосы» без Чернявской и Смердова, да еще и с охрипшим в ноль Лицкевичем? Если не представляете, объясняю: означенные товарищи – ведущие вокалисты постановки.
Ну, с ролью Шейлы Сабина Ахмедова справилась в общем достойно, только «Я вижу звезды» не вытянула. А вот партию Смердова поделили Копылов (что тоже было на уровне) и молодой человек из массовки, имени которого я не знаю. Поющим я его тоже никогда не видела, и теперь даже знаю, почему…
Короче говоря, наиболее достойно выглядел (дожили!) Гуськов, но это вряд ли кто оценил, поскольку он восстановил против себя весь зал еще до начала спектакля. Рассказывать про цвет его тонального крема и про то, что посоветовать ему носить при этом рубашку с длинными рукавами (тем более что и майке его место в кунсткамере) никто до сих пор не догадался, - это уже даже не смешно. У самого у него с чувством юмора тоже в принципе плохо, а в этот раз его, похоже, перед выходом на сцену кто-то очень сильно обидел. Так что, по обыкновению расхаживая перед началом по проходу, он откровенно злопыхательствовал и огрызался. Не знай я, что потом будет, на что посмотреть, я бы, наверное, возмутилась.
Хотя на этот раз на тему «на что посмотреть» было особо не разгуляться, потому как из всей труппы на сцене было ровным счетом, ну ладно, не десять, двенадцать человек. Из них четыре девушки – что стало с номерами про белых и черных мальчиков, даже не спрашивайте. Спасибо хоть Казаков на этот раз явился, и по такому случаю даже полез танцевать в первый ряд, так что мне было на кого любоваться (а еще он в начале у Гуськова спер травку, а потом завел междусобойчик с кем-то из своих родственников в первом ряду, но это все фигня). Но в целом выглядело это убийственно, а слушалось еще круче. Дело в том, что у них в хоре, видимо, все-таки предполагалось два голоса, и, если не считать одной или двух девушек, весь наличный состав пел второй (который, понятное дело, имеет отношение скорее к аккомпанементу, чем к мелодии). Полное ощущение, что «уся рота идет не в ногу, один подпоручик идет в ногу». И судя по кривой роже Долински, до него весь ужас положения дошел уже на сцене.
Гуськова, тоже уже на сцене, наконец-то осенило, что в Америке совершеннолетие в 21, а не в 18, и соответствующую поправку в текст он внес прямо на ходу. А Коваленко перекрасилась в черный цвет, и костюм ей выдали тоже черный. Выглядит офигенно.
Но самое главное приятное изменение – это микрофоны. Для непосвященных, которым, впрочем, вряд ли светит сомнительная перспектива читать эту бредятину, поясню, что из приколов, связанных с пониженной работоспособностью микрофонов в театре Стаса Намина, можно составить увесистый сборник. А теперь они наконец-то купили новые. Или это просто была пруха, но сработала техника без сучка без задоринки. К чему актеры были явно морально не готовы.
Для начала, микрофон добросовестно донес до аудитории, насколько выдохся г-н Долински, прыгая и одновременно распевая «Со мной кураж и что-то там еще». А выдохся он настолько, что выговорить слова в последней строфе, которая исполняется значительно медленнее, он был уже просто не в состоянии. А ближе к финалу, в высокотрагической сцене, непосредственно предшествующей похоронам главного героя, из-за кулис отчетливо донесся голос, по моему, того же Гуськова: «Галь, дай мне эту тряпку». Народ, понятное дело, лег.
Может быть поэтому Клода они на этот раз хоронили с особым усердием. Я видела этот спектакль в пятый раз (ну да, именно в пятый. Боже, на бумаге это выглядит как воплощенное доказательства моего сумасшествия), мне лучше всех известно, что сейчас он встанет, но я все равно чуть не разрыдалась. А потом они, чтобы скорректировать мрачный эффект, четыре раза пели «на бис» «Верю в солнце!». Хотя слушали их только те
хорошо если два десятка таких же как мы прибабахнутых завсегдатаев – остальные ломанулись в гардероб. Такого я здесь тоже раньше не видела, но о том, что публика сегодня другая, можно было догадаться с самого начала, хотя бы по гомерическому хохоту и пятиминутным аплодисментам, которыми встречали немногие пошловатые шутки, до сих пор спускаемые «на тормозах» чисто как дань менталитету выбранного художественного времени. Или по сумме, которой зал откликнулся на предложение не учить жить, а помочь материально. Размер пачки денег вынудил Олега Лицкевича искать способ выруливать на исконную реплику с фразы «Сегодня солидный навар». Да и огромные букеты роз (красных и на длинной ножке, тех, которые по 80р. штука) говорили о том же. Ну и окончательно убедиться, что детище Стаса Намина стремительно раскручивается, мне пришлось, когда я наконец разобралась, что меня так напрягло, когда мы входили в здание. Металлодетектор!!!
Короче, я расстроилась. Расстроилась настолько, что, придя домой, забыла посмотреть положенный по киноведению фильм и написала некролог обитавшему в уютных оранжевых стенах духу хиппизма. Хотя пока он никуда оттуда не делся. И вообще, все было не так плохо. Потому что, и в этом заключается главный прикол, никто не говорит, что при всем при этом они уделались: девчонкам, которые смотрели первый раз, понравилось!!!
@музыка: Старая контрабанда
@настроение: подпорченное
@темы: My favourite, Театр, musicals