"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
"Рубиновый вторник" ("Рубиновый вторник")
Черт, вот только вчера же думала о том, что, с точки зрения беспристрастной оценки, ситуация, когда лично тебе не нравится в общем хорошая вещь, значительно проще, чем когда тебе в общем нравится, хотя нравится особо нечему.
Я давно так не смеялась.
Но "Полет над гнездом кукушки" - это не смешно!
У Кизи скорее антигероический пафос: Сестра Рэтчед - она и есть (w)RATched, МакМерфи - асоциальный тип, Вождя тоже по ночам к кровати привязывают не за то, что он лампочки в подъезде выворачивал...
А психи - они не "психи": они умалишенные...
Они "могли бы уйти, если бы могли": они не хотят обратно в «нормальный» мир, куда их стремится вернуть больница. Поэтому они чужды "нормальному" миру, а мир больницы чужд им. В этом неразрешимый конфликт, в этом ужас положения, и в этом трагедия.
Но в театре Луны психи – они именно психи: комические персонажи со своими забавными странностями. Их существование в дурдоме безоблачно: они режутся в карты, перебрасываются непристойными шуточками и отрываются под музыку Роллингов. Издевательства санитаров над пациентами похожи на жестокие забавы малолетних детей с домашними животными – глумление плавно перетекает в совместную радостную возню; даже сестра Крысчед (в версии театра) не особо портит им жизнь. Она не то чтобы стерва, и не то чтобы права: чтобы решить этот вопрос, надо было знать, с психами ты, или нет – а «лунные» психи абсолютно нормальны, и злобная (или наоборот) сестра на их фоне – не более чем не имеющий самостоятельной ценности лишний повод поржать…
МакМерфи не под силу принести в эту психушку даже сомнительный луч света, потому что там не так уж темно. И МакМерфи – не более чем еще один псих, со своими вполне очаровательными тараканами. Его бунт, который теперь и не бунт вовсе, не дотягивает до противостояния личности обществу, обращаясь в локальный конфликт двух невполне ярких индивидуальностей, вспыхнувший не очень понятно и совсем не интересно на какой почве… Финал получается не закономерно трагичным, а трагически нелепым: слишком много шутили – во всех смыслах…
Майсурадзе – неплохой актер, но не выдающийся. Он хорошо усвоил про «Я в предлагаемых обстоятельствах», и его «Я» достаточно масштабно, чтобы его Мефистофель не был похож на его МакМерфи: но все же его Мефистофель не похож на Мефистофеля, а его МакМерфи – на МакМерфи.
Его МакМерфи просто не существует: он играет некую цепь этюдов, оставаясь верным «сценической правде» в каждый конкретный момент безотносительно момента предыдущего и последующего. Вот МакМерфи притаскивают с шоковой терапии в глубоком обмороке – и он в обмороке, а не притворяется, как выяснится в следующем эпизоде; вот он бодр и весел, электрошок ему ни по чем - и он бодр и весел, а не, как выяснится минуту спустя, готов упасть в обморок, только «чтоб враг не видел, не торжествовал»; и в следующей сцене в обморок он и впрямь упадет, но пауза в долю секунды – и этот обморок с полуобморочным состоянием уже никак не связан: а гэги вокруг стакана воды, который ему надо бы дать, сводят весь эффект от обморока на нет.
А дальше все новые и новые шутки так успешно сопротивляются стремительному накалу страстей, что грому уже не удается прогреметь: ни когда погибает Билли, ни когда МакМерфи кидается на сестру Крысчед и тем подписывает собственный приговор; ни, тем более, когда МакМерфи умирает, а Вождь вырывается на свободу - строго говоря, уже за пределами спектакля, за раскланивающимися спинами остальных исполнителей…
И патентованный актерский взгляд из серии «я только что провел тяжелую сцену» в итоге не работает: точнее, при отсутствии самогó тяжелого впечатления, наводя на мысли «я тут старался, а вы ржете» настроение под конец портит именно он…
И вообще, можно уже для разнообразия поставить спектакль, где по ходу действия никто яйца не чешет?!!
Черт, вот только вчера же думала о том, что, с точки зрения беспристрастной оценки, ситуация, когда лично тебе не нравится в общем хорошая вещь, значительно проще, чем когда тебе в общем нравится, хотя нравится особо нечему.
Я давно так не смеялась.
Но "Полет над гнездом кукушки" - это не смешно!
У Кизи скорее антигероический пафос: Сестра Рэтчед - она и есть (w)RATched, МакМерфи - асоциальный тип, Вождя тоже по ночам к кровати привязывают не за то, что он лампочки в подъезде выворачивал...
А психи - они не "психи": они умалишенные...
Они "могли бы уйти, если бы могли": они не хотят обратно в «нормальный» мир, куда их стремится вернуть больница. Поэтому они чужды "нормальному" миру, а мир больницы чужд им. В этом неразрешимый конфликт, в этом ужас положения, и в этом трагедия.
Но в театре Луны психи – они именно психи: комические персонажи со своими забавными странностями. Их существование в дурдоме безоблачно: они режутся в карты, перебрасываются непристойными шуточками и отрываются под музыку Роллингов. Издевательства санитаров над пациентами похожи на жестокие забавы малолетних детей с домашними животными – глумление плавно перетекает в совместную радостную возню; даже сестра Крысчед (в версии театра) не особо портит им жизнь. Она не то чтобы стерва, и не то чтобы права: чтобы решить этот вопрос, надо было знать, с психами ты, или нет – а «лунные» психи абсолютно нормальны, и злобная (или наоборот) сестра на их фоне – не более чем не имеющий самостоятельной ценности лишний повод поржать…
МакМерфи не под силу принести в эту психушку даже сомнительный луч света, потому что там не так уж темно. И МакМерфи – не более чем еще один псих, со своими вполне очаровательными тараканами. Его бунт, который теперь и не бунт вовсе, не дотягивает до противостояния личности обществу, обращаясь в локальный конфликт двух невполне ярких индивидуальностей, вспыхнувший не очень понятно и совсем не интересно на какой почве… Финал получается не закономерно трагичным, а трагически нелепым: слишком много шутили – во всех смыслах…
Майсурадзе – неплохой актер, но не выдающийся. Он хорошо усвоил про «Я в предлагаемых обстоятельствах», и его «Я» достаточно масштабно, чтобы его Мефистофель не был похож на его МакМерфи: но все же его Мефистофель не похож на Мефистофеля, а его МакМерфи – на МакМерфи.
Его МакМерфи просто не существует: он играет некую цепь этюдов, оставаясь верным «сценической правде» в каждый конкретный момент безотносительно момента предыдущего и последующего. Вот МакМерфи притаскивают с шоковой терапии в глубоком обмороке – и он в обмороке, а не притворяется, как выяснится в следующем эпизоде; вот он бодр и весел, электрошок ему ни по чем - и он бодр и весел, а не, как выяснится минуту спустя, готов упасть в обморок, только «чтоб враг не видел, не торжествовал»; и в следующей сцене в обморок он и впрямь упадет, но пауза в долю секунды – и этот обморок с полуобморочным состоянием уже никак не связан: а гэги вокруг стакана воды, который ему надо бы дать, сводят весь эффект от обморока на нет.
А дальше все новые и новые шутки так успешно сопротивляются стремительному накалу страстей, что грому уже не удается прогреметь: ни когда погибает Билли, ни когда МакМерфи кидается на сестру Крысчед и тем подписывает собственный приговор; ни, тем более, когда МакМерфи умирает, а Вождь вырывается на свободу - строго говоря, уже за пределами спектакля, за раскланивающимися спинами остальных исполнителей…
И патентованный актерский взгляд из серии «я только что провел тяжелую сцену» в итоге не работает: точнее, при отсутствии самогó тяжелого впечатления, наводя на мысли «я тут старался, а вы ржете» настроение под конец портит именно он…
И вообще, можно уже для разнообразия поставить спектакль, где по ходу действия никто яйца не чешет?!!
@настроение: подпорченное