Родриго ди Поза и все, все, всеМне сейчас несколько лениво перечитывать Шиллера, но, если говорить только об опере:
Король Филипп – вовсе не безобидный старикашка, которому под старость бес уж слишком основательно засел в ребро. Он страшный человек: он отдал на растерзание глубоко симпатичного ему человека в обмен на право убить собственного сына…
Принцесса Эболи: в тисках между королем и инфантом – оба любят не ее, но королеву – «проклятая красота» и… меня все-таки не покидает мысль, что вполне логично, если бы ее что-то связывало с маркизом ди Поза…
Родриго… Пожалуй, наиболее интересный персонаж – и все-таки его нельзя рассматривать отдельно от Карлоса. Тем более что оперное либретто и вовсе оставляет грандиозную лакуну между Родриго, арестовавшим Карлоса, и Родриго, пришедшим к нему в тюрьму: где-то между этим Родриго осознанно выбирает за Карлоса умереть…
Из беззаветной любви? - возможно, будь он только сентименталистским наперсником. Но Родриго – образ вполне самостоятельный, раскрывающийся во взаимодействии не только с Карлосом, но и с королем и принцессой Эболи: несгибаемо гордый испанский гранд, талантливый полководец, отчаянный интриган, галантный кавалер, исполненный холодной решимости политик и в конечном счете неистовый идеалист. Он не то (как во французском оригинале) всецело поглощен делом спасения Фландрии, и знать не желает всех этих запутанных любовных дрязг, пока не понимает, что они все же будут стоить его другу жизни. Не то (по итальянской версии) ему просто больше всех надо: избавить от гнета далекую провинцию, устроить личную жизнь Карлоса, реформировать взгляды короля на управление государством: всегда быть в центре событий, даже если этот центр отмечен пулей…
Не то он и правда верит, что Карлос – потенциальный спаситель Фландрии. Но тогда другим должен быть Карлос, который, кажется, во всех без исключения постановках киснет на глазах, как английский чай. А Карлос просто не может быть сентиментальным героем с ахами, вздохами и обмороками - для таких любовь и смерть не ходят рука об руку.
Карлоса, напротив, обуревают страсти, не находящие себе выхода. К нему замечательно подходит то, что говорил Белинский о совсем другом дон-Карлосе: «Этот человек тоже истый испанец, <…> только другим образом. Он мрачен и в молодости, мрачен наедине с прекрасною женщиной, которая сказала ему, что она его любит; к старости же из него был бы готов отличный инквизитор, который с полным убеждением и спокойною совестью жег бы еретиков и с особенным наслаждением бичевал бы самого себя...». Карлос – фанатик куда больший, чем Родриго: у него все на всю жизнь – и любовь, и клятва, и долг. Если он когда-нибудь выберется из гробницы своего великого деда, у его все же не будет другой любви, кроме безнадежной испепеляющей страсти к Елизавете, и другого дела, кроме того, за которое отдал жизнь Родриго.
Так что действие обрывается как раз вовремя: не важно, спасется Карлос или нет – его судьба уже состоялась…
@музыка:
Verdi " Dio, che nell'alma infondere" ("Don Carlo", Carlo/Rodrigo, act II)
@темы:
реплики в сторону,
Опера