"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
С сегодняшнего дня официально не люблю "JCS-2000"Вот так одно паршивое трехминутное видео может перечеркнуть пятилетнее пристрастие. Если актер кажется вам идеальным в какой-то одной роли (уже говорила, да?)...
"JCS-2000" с первого взгляда понравился мне беспричинно и безоговорочно. Я всегда видела и безупречно-холодные верха Картера, и чрезвычано редко прорывающиеся у Йохансона "красивые" ноты, что можно было бы списать на режиссерский замысел, если бы аналогичная ситуация в других ролях не убеждла, что это просто плохо поставленный голос, и жалкие попытки Оуэнса выдать свой жидкий эстрадный баритон за бас, и программное отсутствие временной привязки, то и дело неуклюже сползающее в колорит эпохи французского сопротивления, и зыбкую фрагментарность постановки... видела, но мне почему-то было все равно. Иррацинального очарования не разрушил ни добрый десяток просмотров, ни наспех написанная курсовая; а вот паршивого видео хватило для того, чтобы понять простую истину: с первого взгляда безоговорочно мне понравился не фильм, мне понравился Жером Прадон.
Есть ничем не примечательные вещи, которые вдруг начинают шикарно смотреться на вполне конкретном человеке; и есть роли, точно так же вдруг приходящиеся неправдоподобно "впору" одному конкретному актеру: это та совершенно иррациональная штука, которая меня лично заставляет считать А. Батуркина "правильным" Онегиным (про которого я в теории убеждена, что он блондин), а Габриэля Бирна - "правильным" д'Артаньяном (про которого я, как и все, читала в книжках Дюма совсем другое); она же она же внушила мне, что Жером Прадон - единственный возможный Иуда (которого я вобще никогда не понимала достаточно хорошо, чтобы хоть как-то представлять)...
Эта "идеальность" совершенно необъяснима и тем более непоколебима, что вне соответствующего видео"JC" Прадона для меня по сути не существовало: он понравился мне как хороший Иуда, а не как хороший исполнитель этой роли, поэтому я и не думала "пробивать" его по сети. Предательское видео нашлось случайно. На видео Прадон был позорным Жавером, но дело даже не в этом.
Я никогда не пыталась "объективно" судить его вокал и внешнюю выразительность: "мой" Иуда был вот такой, и плевать, как оно с эстетической точки зрения! Но все же уже в прошлый раз против воли приобретенная профессиональная привычка смотреть и слушать одновременно, но отдельно, донесла до моего подсознания, какой же у него противный тембр*; а слэшерские нарезки (без звука и не по порядку) заставили заподозрить, что пластика и мимика у него и впрямь аффектированы до неприличия.
Но это, опять же, мелочи: будь он хорош, возможно, было бы еще хуже. Смысл, еще раз повторяю, не в том, что Прадон разочаровал меня как актер; смысл в том, что до меня наконец-то дошло: то, что обретается на экране, - актер Жером Прадон, ИГРАЮЩИЙ Иуду: может быть хорошо, а может быть и не очень...
Винтик, крепивший механизм, выпал, и детали машинки рассыпались передо мней, призывая, наконец, разобраться, как это сделано.
А сделано это, друзья мои, в корне неверно.
The simple truth is, режиссеру Гэйл Эдвардс просто больше нравится Иуда: в этом нет ничего предосудительного и удивительного - у него партия интереснее. Но это рядовому зрителю можно крутить до бесконечности арии Иуды, проматывая все остальное: режиссер, если уж делает Иуду безоговорочно главным героем, должен знать, почему и зачем. Режиссер Эдвардс не знает не только этого, но что вообще в ее спектакле делает Иуда: его роль, по сути, выстравивается из не предусмотренных либретто реакций на поведение Христа; но и Христос параллельно вместо заглавного персонажа выходит лишь поводом для этих реакций.
Едиснтвенное, что знала Эдвардс о своем спектакле - все должно быть "серьезно": поэтому на сцене постоянно кого-то бьют так, что мало не покажется, и конфликт между Христом и Иудой воистину глубок и мучителен: вот только суть этого конфликта (так кто они: стронникки? антагонисты? "двойники"?) она определить забыла; и лучшее тому доказательство - в театральной версии Иуду играл, извините за выражение, Тони Винсент (кто знает - тот, который в фильме Саймон): точно так же выпендрежно и гламурно, с теми же мелированными волосами и чистенькими ферматами. К фильму в лице Прадона ей, по сути, подогнали хороший типаж: отметив, как красиво вдруг стал выглядеть этот дуэт, Эдвардс решила, что ее миссия выполнена: она выделила им двух операторов для перманентных крупных планов и велела "играть" .
На беду, систему Станиславского не преподают ни в парижской консерватории, ни в лондонской академии: Прадон и Картер были еще менее настроены выяснять отношения своих героев; напротив, не скованные режиссерской концепцией, они с радостью поддались обаянию возможности быть в центре внимания; и ради этого, коль скоро речь идет может даже о тагедии, принялись от души "страдать": Картер по-преимуществу "вообще", Прадон - порой еще и от того, что истерические конвульсии не прокатывают и приходится все же петь по нотам.
Постоянное напряженное актерское взаимодействие не могло не получиться захватывающим и заражающим - но бессмысленным: побоку все мои претензии к слэшерам - в такую видимость отношений "вчитать" и впрямь можно все, что угодно.
А все то, что Картер с Прадоном не держат в кольце своих трагических взглядов, в фильме становится по сути не нужно, и уж верно неинтересно...
________________________
по крайней мере, когда под тенора косит; Жавер, правда, тоже не фонтан, но пратия Жавера не для среднихумов голосов; а вот попсовый Мариус был, оказывается, вполне приличен: www.youtube.com/watch?v=-4SFpINsR9k (так, французская ария Мариуса нашлась; может и "Звезды" в итоге существуют?
"JCS-2000" с первого взгляда понравился мне беспричинно и безоговорочно. Я всегда видела и безупречно-холодные верха Картера, и чрезвычано редко прорывающиеся у Йохансона "красивые" ноты, что можно было бы списать на режиссерский замысел, если бы аналогичная ситуация в других ролях не убеждла, что это просто плохо поставленный голос, и жалкие попытки Оуэнса выдать свой жидкий эстрадный баритон за бас, и программное отсутствие временной привязки, то и дело неуклюже сползающее в колорит эпохи французского сопротивления, и зыбкую фрагментарность постановки... видела, но мне почему-то было все равно. Иррацинального очарования не разрушил ни добрый десяток просмотров, ни наспех написанная курсовая; а вот паршивого видео хватило для того, чтобы понять простую истину: с первого взгляда безоговорочно мне понравился не фильм, мне понравился Жером Прадон.
Есть ничем не примечательные вещи, которые вдруг начинают шикарно смотреться на вполне конкретном человеке; и есть роли, точно так же вдруг приходящиеся неправдоподобно "впору" одному конкретному актеру: это та совершенно иррациональная штука, которая меня лично заставляет считать А. Батуркина "правильным" Онегиным (про которого я в теории убеждена, что он блондин), а Габриэля Бирна - "правильным" д'Артаньяном (про которого я, как и все, читала в книжках Дюма совсем другое); она же она же внушила мне, что Жером Прадон - единственный возможный Иуда (которого я вобще никогда не понимала достаточно хорошо, чтобы хоть как-то представлять)...
Эта "идеальность" совершенно необъяснима и тем более непоколебима, что вне соответствующего видео"JC" Прадона для меня по сути не существовало: он понравился мне как хороший Иуда, а не как хороший исполнитель этой роли, поэтому я и не думала "пробивать" его по сети. Предательское видео нашлось случайно. На видео Прадон был позорным Жавером, но дело даже не в этом.
Я никогда не пыталась "объективно" судить его вокал и внешнюю выразительность: "мой" Иуда был вот такой, и плевать, как оно с эстетической точки зрения! Но все же уже в прошлый раз против воли приобретенная профессиональная привычка смотреть и слушать одновременно, но отдельно, донесла до моего подсознания, какой же у него противный тембр*; а слэшерские нарезки (без звука и не по порядку) заставили заподозрить, что пластика и мимика у него и впрямь аффектированы до неприличия.
Но это, опять же, мелочи: будь он хорош, возможно, было бы еще хуже. Смысл, еще раз повторяю, не в том, что Прадон разочаровал меня как актер; смысл в том, что до меня наконец-то дошло: то, что обретается на экране, - актер Жером Прадон, ИГРАЮЩИЙ Иуду: может быть хорошо, а может быть и не очень...
Винтик, крепивший механизм, выпал, и детали машинки рассыпались передо мней, призывая, наконец, разобраться, как это сделано.
А сделано это, друзья мои, в корне неверно.
The simple truth is, режиссеру Гэйл Эдвардс просто больше нравится Иуда: в этом нет ничего предосудительного и удивительного - у него партия интереснее. Но это рядовому зрителю можно крутить до бесконечности арии Иуды, проматывая все остальное: режиссер, если уж делает Иуду безоговорочно главным героем, должен знать, почему и зачем. Режиссер Эдвардс не знает не только этого, но что вообще в ее спектакле делает Иуда: его роль, по сути, выстравивается из не предусмотренных либретто реакций на поведение Христа; но и Христос параллельно вместо заглавного персонажа выходит лишь поводом для этих реакций.
Едиснтвенное, что знала Эдвардс о своем спектакле - все должно быть "серьезно": поэтому на сцене постоянно кого-то бьют так, что мало не покажется, и конфликт между Христом и Иудой воистину глубок и мучителен: вот только суть этого конфликта (так кто они: стронникки? антагонисты? "двойники"?) она определить забыла; и лучшее тому доказательство - в театральной версии Иуду играл, извините за выражение, Тони Винсент (кто знает - тот, который в фильме Саймон): точно так же выпендрежно и гламурно, с теми же мелированными волосами и чистенькими ферматами. К фильму в лице Прадона ей, по сути, подогнали хороший типаж: отметив, как красиво вдруг стал выглядеть этот дуэт, Эдвардс решила, что ее миссия выполнена: она выделила им двух операторов для перманентных крупных планов и велела "играть" .
На беду, систему Станиславского не преподают ни в парижской консерватории, ни в лондонской академии: Прадон и Картер были еще менее настроены выяснять отношения своих героев; напротив, не скованные режиссерской концепцией, они с радостью поддались обаянию возможности быть в центре внимания; и ради этого, коль скоро речь идет может даже о тагедии, принялись от души "страдать": Картер по-преимуществу "вообще", Прадон - порой еще и от того, что истерические конвульсии не прокатывают и приходится все же петь по нотам.
Постоянное напряженное актерское взаимодействие не могло не получиться захватывающим и заражающим - но бессмысленным: побоку все мои претензии к слэшерам - в такую видимость отношений "вчитать" и впрямь можно все, что угодно.
А все то, что Картер с Прадоном не держат в кольце своих трагических взглядов, в фильме становится по сути не нужно, и уж верно неинтересно...
________________________
по крайней мере, когда под тенора косит; Жавер, правда, тоже не фонтан, но пратия Жавера не для средних
@музыка: не, музыка мне все еще нравится))))
@настроение: но дирижер у них хреновый...
@темы: Представьте себе, musicals