"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Три раза переслушала фразу "banned them from ever going anywhere near his new [би-эм-даблъю]"; и все равно поняла, о чем речь, только после того, как, плюнув, пустила запись дальше, где выяснилось, что это "because they'd spilled milkshakes in his old car".
[ВЭ], блин
[ВЭ], блин
). 
Жавер.
, но узнав, что у “Kingsman” существует вторая часть, я зачем-то решила ее посмотреть. И, знаете, такое ощущение, что создатели первой части делали ставку на то, что, если возвести полнейшую чушь в крайнюю степень гиперболизации, публика так охренеет, что не заметит, как это схавает. Но при это они, видимо, отдавали себе отчет, что второй раз этот номер не пройдет, и приняли волевое решение избавиться от крайней степени гиперболизации, позабыв только, что без нее весь их замысел – редкостная чушь. 
В общем, «страшная мстя» неудачника с оторванной рукой и отбитым самомнением – это прелестно, но на кой все-таки Поппи сдался британский Кингсман, если она собиралась провернуть свою грандиозную махинацию в США?
. 
). 
, можно было бы написать интересную историю о том, как, научившись «видеть» вероятности, он внезапно понял, что может любить не только науку, и мысленно уже готов жить с этим своим Хью долго и счастливо, в то время как Хью все еще считает его ученым сухарем, которому ничего, кроме грибов, не интересно. Но Полу не положена любовная история. Он нужен сюжету как даже не специалист по пресловутым грибам, а как «человеческий фактор», зашвырнувший команду в миррорверс. Что касается Хью, то он не нужен сюжету даже в качестве обоснуя. Просто где-то между тем, как Пол без всякой медицинской помощи привил себе ДНК неизученного инопланетного организма и тем, как он несколько недель, если не месяцев, успешно скрывал ото всех побочные эффекты, у Пола обнаруживается многолетний серьезный роман с корабельным врачом. Вершиной деятельности которого в качестве корабельного врача является подтверждение (даже не выдвижение!) теории и том, что, если животинку мучить, то она, как говорил товарищ Выбегалло, «будет несчастной и может, того, даже помрет», и собственная смерть которого предположительно от руки любимого человека не приводит даже к разоблачению реально убившего его злодея; сам же любимый человек видит красивый сон и обещает – буквально – подумать об этом позже… 
), что можно просто высказать одну удачную идею от собственного лица, вместо того, чтобы как-то вынуждать героев перейти к обсуждению занимающей меня, но не имеющей, честно говоря, никакого отношения к сюжету теме. Однако дело даже не в этом, а в том, что еще летом, мучительно пытаясь выдавить четвертую по счету бонусную главу, я случайно придумала еще один фанфик, и даже написала к нему весьма удачный пролог (
). Эпилог – не то чтобы особо удачный, но вполне приемлемый – в проекте тоже имеется, и основную часть, со скидкой на, гхм, особенности моего, гхм, художественного мышления, в первом приближении казалось, что удастся наскрести. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что потенциальные ≥8 страниц пространного обоснуя без какого бы то ни было событийного ряда не являются, блин, сюжетом, 
– даже если удастся заставить одного героя другому весь этот обоснуй рассказывать. Но желание поделиться с миром свои замечательным прологом – а значит, задержаться в фандоме на случай, если вдруг осенит – меня не оставляет, хотя умом я понимаю, что все выльется в маниакальное потребление продуктов чужого творчества, и, если как-нибудь потом меня действительно осенит, читать для поддержания интереса к фандому мне будет нечего. 
Собственно, сцена Голицына - Хованского - Досифея единственная оставила впечатление уверенного со всех трех сторон сценического взаимодействия, а не просто делания чего-то, что сказал режиссёр, чтобы мы просто так не стояли. Тенор Ерохин по-прежнему вроде ничего (
), и подозрительно похож на своего сценического пращура Ульянова: интересно, это грим? Надо поискать фотки. 
); особенно за то, как герр Фишер-Дискау до самого конца периодически забывает, что пришел сопливо отдать за дражайшего инфанта жизнь, а не пробить стену тюрьмы базукой, покрошить в лапшу охранников и гордо удалиться по обломкам в сторону Фландрии, волоча следом за шиворот стенающего по неуважительным причинам принца 
)