"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
...blah-blah-blah....
Короче, возвращаясь к истоку своей основательно подзабытой мысли, в «Аиде» мне, по идее, должно хотеться археологической режиссуры: но ее я вчера видела у Дзефферелли, - и мне захотелось гнать взашей приземистого тенора и грудастую примадонну, чтобы не портили вид на декорации. Поэтому, чисто теоретически, в сегодняшней постановке моего любимого театра почти пустая сцена, на которой почти ничего не происходит, должна бы меня напрягать. Но на деле меня слегка покоробило разве что отсутствие контактности (словно они не только на пол друг друга швыряют, но даже прикасаются понарошку), да и то, сама бы я, пожалуй, вообще, по программным образчиком египетских орнаментов, «встроила» их в барельефы, чтоб лишний раз не дергались. А потому, лаконичное декорационное решение, вкупе с местом, с которого категорически не видно субтитров, позволило мне в полной мере насладиться оперой, не отвлекаясь на извечный вопрос «Люди, вы что, тупые?!».
Не последнюю роль во всем этом сыграл, разумеется, шикарный вокал: традиционный отдельный дифирамб Макарову, голос которого, кажется, стал еще прекраснее (ну или просто давно не слышала) и доселе невиданному тенору Ерохину, вселившему надежду, что я снова смогу слушать драматические партии без скидки на радужные воспоминания о Муравицком и Вишняке; но в целом не могу сказать, чтобы хоть кто-то не произвел на меня хорошего впечатления: наслаждалась даже чисто женскими сценами и ариями.
Вдобавок, что, разумеется, противоречит стремлению послушать, не задумываясь о происходящем, набор типажей подобрался весьма запоминающийся. Налицо реальный контраст нежной и прекрасной Аиды (Мария Пахарь) и надменной, но все равно прекрасной Амнерис (Ксения Дудникова). Тенор Ерохин статью, конечно, обладает вполне себе оперной, но лицо действительно словно позаимствовал с фрески, пусть и не собственно египетской. Жрецы (не столько типаж, сколько очаровательный подарок от художника по костюмам) наглядно подтверждают теорию о контакте древних египтян с инопланетянами
. И наконец, Степанович-фараон (куда ж без него 
) по-прежнему без бороды и похож на ожившую в голливудском блокбастере мумию.
Внятных предоставлений о типаже Амонасро у меня нет, прежде всего потому, что уже при первом знакомстве я ждала в этой партии заранее знакомого баритона; но с этой точки зрения я сегодня тоже не разочаровалась.
Знаете, между неудачными датами, «неправильными» составами, душащей жабой и бесконечными аншлагами, к середине года я почти уверилась, что эту порцию приятных воспоминаний, как лицей, пора оставить в прошлом. Но, оказывается, любимый театр все-таки ещё не утратил способности меня радовать. За что я не устаю быть ему благодарной.
Короче, возвращаясь к истоку своей основательно подзабытой мысли, в «Аиде» мне, по идее, должно хотеться археологической режиссуры: но ее я вчера видела у Дзефферелли, - и мне захотелось гнать взашей приземистого тенора и грудастую примадонну, чтобы не портили вид на декорации. Поэтому, чисто теоретически, в сегодняшней постановке моего любимого театра почти пустая сцена, на которой почти ничего не происходит, должна бы меня напрягать. Но на деле меня слегка покоробило разве что отсутствие контактности (словно они не только на пол друг друга швыряют, но даже прикасаются понарошку), да и то, сама бы я, пожалуй, вообще, по программным образчиком египетских орнаментов, «встроила» их в барельефы, чтоб лишний раз не дергались. А потому, лаконичное декорационное решение, вкупе с местом, с которого категорически не видно субтитров, позволило мне в полной мере насладиться оперой, не отвлекаясь на извечный вопрос «Люди, вы что, тупые?!».
Не последнюю роль во всем этом сыграл, разумеется, шикарный вокал: традиционный отдельный дифирамб Макарову, голос которого, кажется, стал еще прекраснее (ну или просто давно не слышала) и доселе невиданному тенору Ерохину, вселившему надежду, что я снова смогу слушать драматические партии без скидки на радужные воспоминания о Муравицком и Вишняке; но в целом не могу сказать, чтобы хоть кто-то не произвел на меня хорошего впечатления: наслаждалась даже чисто женскими сценами и ариями.
Вдобавок, что, разумеется, противоречит стремлению послушать, не задумываясь о происходящем, набор типажей подобрался весьма запоминающийся. Налицо реальный контраст нежной и прекрасной Аиды (Мария Пахарь) и надменной, но все равно прекрасной Амнерис (Ксения Дудникова). Тенор Ерохин статью, конечно, обладает вполне себе оперной, но лицо действительно словно позаимствовал с фрески, пусть и не собственно египетской. Жрецы (не столько типаж, сколько очаровательный подарок от художника по костюмам) наглядно подтверждают теорию о контакте древних египтян с инопланетянами
. И наконец, Степанович-фараон (куда ж без него ) по-прежнему без бороды и похож на ожившую в голливудском блокбастере мумию.Внятных предоставлений о типаже Амонасро у меня нет, прежде всего потому, что уже при первом знакомстве я ждала в этой партии заранее знакомого баритона; но с этой точки зрения я сегодня тоже не разочаровалась.
Знаете, между неудачными датами, «неправильными» составами, душащей жабой и бесконечными аншлагами, к середине года я почти уверилась, что эту порцию приятных воспоминаний, как лицей, пора оставить в прошлом. Но, оказывается, любимый театр все-таки ещё не утратил способности меня радовать. За что я не устаю быть ему благодарной.