"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
На чашу неуважения к Снупи брошена увесистая гиря: этот рыжий уродец (наиболее мягкое определение из всех, приходящих мне в голову) забыл, что сегодня пятница: иначе говоря, на зачет оно не явилось.
Сидела в иностранке, читала Казандзакиса на всех доступных моему скудному интеллекту языках: вынуждена с прискорбием сообщить, что греческий моему скудному интеллекту без словаря не доступен уже настолько, что не смогла даже определить, какие места следовало бы выписать, чтобы, дойдя до словаря, перевести. Повыписала кое-что из других книжек, а теперь вот обнаружила, что особой необходимости запихивать эти цитаты в текст, собственно, и нету: тем более что, честно говоря, если бы меня крыли такими словами, какие г-н Казандзакис потребляет в адрес христианской церкви, я бы тоже обиделась.
В последние 15 минут начала читать «Христа распинают вновь»: блин, где бы теперь это – ну, про купить даже не заикаюсь, но хоть на абонемент взять. С трудом оторвалась, чтобы пойти в театр («Золотой храм в пламени»).
Несмотря на название, не Мисима, хотя сюжетно тоже очень похоже: оказывается, в 1950 г. какой-то японский умник и впрямь сжег Кинкакудзи – и дали ему за это всего 7 лет.
Причем мотивировка этого дела у Мисимы все-таки не в пример интереснее. Точнее, Мисима просто развивает и осмысливает все те версии, на которые Мидзутаки Цутому лишь намекает, посвящая единственный развернутый монолог самому банальному варианту: монахи зажрались, и герой утратил веру.
Герой, кстати (даже это как у Мисимы, наверно, это тоже правда), заикается, и сверх того страдает чахоткой: доложу я вам, японский натурализм – это страшно. Так что действо, конечно, очень сильное, но очень тяжелое.
Хотя сцена пожара замечательно красива – за нее все можно простить, да и прощать особо нечего: сделано все на уровне, просто ох уж эта восточная ментальность… Все-таки никогда нам их не понять…
Потом весь вечер долго переворачивала курсовик с ног на голову, пытаясь всобачить кусок про творческий метод Скорсезе в целом (звучит-то как). Так что мозг отключился. Не ругайте за сумбур, может, я это приведу в приличный вид, когда приду в сознание
.
Сидела в иностранке, читала Казандзакиса на всех доступных моему скудному интеллекту языках: вынуждена с прискорбием сообщить, что греческий моему скудному интеллекту без словаря не доступен уже настолько, что не смогла даже определить, какие места следовало бы выписать, чтобы, дойдя до словаря, перевести. Повыписала кое-что из других книжек, а теперь вот обнаружила, что особой необходимости запихивать эти цитаты в текст, собственно, и нету: тем более что, честно говоря, если бы меня крыли такими словами, какие г-н Казандзакис потребляет в адрес христианской церкви, я бы тоже обиделась.
В последние 15 минут начала читать «Христа распинают вновь»: блин, где бы теперь это – ну, про купить даже не заикаюсь, но хоть на абонемент взять. С трудом оторвалась, чтобы пойти в театр («Золотой храм в пламени»).
Несмотря на название, не Мисима, хотя сюжетно тоже очень похоже: оказывается, в 1950 г. какой-то японский умник и впрямь сжег Кинкакудзи – и дали ему за это всего 7 лет.
Причем мотивировка этого дела у Мисимы все-таки не в пример интереснее. Точнее, Мисима просто развивает и осмысливает все те версии, на которые Мидзутаки Цутому лишь намекает, посвящая единственный развернутый монолог самому банальному варианту: монахи зажрались, и герой утратил веру.
Герой, кстати (даже это как у Мисимы, наверно, это тоже правда), заикается, и сверх того страдает чахоткой: доложу я вам, японский натурализм – это страшно. Так что действо, конечно, очень сильное, но очень тяжелое.
Хотя сцена пожара замечательно красива – за нее все можно простить, да и прощать особо нечего: сделано все на уровне, просто ох уж эта восточная ментальность… Все-таки никогда нам их не понять…
Потом весь вечер долго переворачивала курсовик с ног на голову, пытаясь всобачить кусок про творческий метод Скорсезе в целом (звучит-то как). Так что мозг отключился. Не ругайте за сумбур, может, я это приведу в приличный вид, когда приду в сознание
.
@настроение:
Спать, спать - фиг! 