"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Если коротко, то я решила радикально сменить тему диплома. «Решила» - значит, что сегодня я сказала об этом научному руководителю. И он меня даже не убил.
Минусы старой темыЯ не еду в Канаду.
Не то чтобы решено и подписано, просто я окончательно склонилась к версии, что не очень-то и хотелось, так что не буду больше выворачиваться наизнанку, мучительно пытаясь выяснить, что именно там решено и подписано.
Прикол в том, что даже у тех, кто знал, по какой теме я пишу диплом, информация устаревшая. «Евангельские интер-ТРЕпации» в конце того года остались в прошлом, отчасти по воле все того же научного руководителя, отчасти с моего молчаливого согласия, ибо то, что мне было реально интересно, уже написано в курсовых, а «все прочее – литература».
И в какой-то момент у меня возникла безумная идея заняться канадским театром.
Опять же, если совсем честно, меня заинтересовали скорее в принципе отношения метрополии и колоний, и изначально идея касалась Австралии. Но Австралия – она «вона где», а договор с Канадой у нашего универа имеется: пришлось задуматься над тем, что с точки зрения географо-политической ситуации Канада ничем не хуже.
На самом деле, Канада хуже тем, что европеизированное искусство Австралии начало формироваться в том же XVIII веке, а канадское – во 2-й половине XX. В некотором роде это даже плюс, ибо, когда начинаешь копаться в чем-то с нуля, чем короче, тем лучше.
В сущности, в истории искусств Французской Канады без дураков попадаются интересные страницы (вот написала – и даже взгрустнулось); впрочем, интересные скорее тем, что очень напоминают Францию – только в миниатюре и не изученную вдоль, поперек и по диагонали.
Но, по размышлении зрелом, тему, которая мне виделась в связи со всем этим политически ангажированным искусством и местным авангардом, за 2 месяца я не подниму при всем желании. А ту, с которой за 2 месяца справиться можно, ворошить никакого желания нет: даже если забыть о том, что я не прихожу в восторг от перспективы переписывать готовые канадские книжки, прикрываясь сознанием того, что до меня никто не догадался сделать это на русском, про Марселя Дюбэ просто нет смысла писать: не то чтобы нечего, - но про него и так все понятно.
Кроме того, в последнее время меня основательно заколебал ХХ век с его идеей тотального одиночества в толпе, расшатанными моральными устоями и ощущением бессмысленности бытия.
Ну и наконец, не единственной, но первой причиной желания упороть де весны в Квебек был на первый взгляд уникальный шанс попрактиковаться в языке. На второй взгляд – единственное, что может предложить мне обучение во франкоязычном университете – это маниакальное поглощение книг и посещение лекций. Что я, во-первых, могу делать, не уезжая из Москвы, а во-вторых, с пассивным восприятием проблем у меня как раз нет. А что касается разговорной практики, то, даже если при моем-то гнусном характере мне вообще удастся с кем-то пообщаться, кто может мне пообещать, что в общаге меня не будут окружать корейцы и папуасы, говорящие по-французски еще хуже, чем я. Собственно, учитывая, в каких условиях живут наши студенты-иностранцы, мне могут пообещать скорее обратное.
Да еще в стране, где английский – второй официальный язык.
Единственный невосполнимый плюс всего этого – мне жизненно необходим опыт самостоятельной жизни. Но не за такие деньги… тем более не мои!
И плюсы новойНа кой нужен русский специалист по канадскому театру – вопрос философский. Не более философский, впрочем, чем на кой нужен русский специалист по любому европейскому театру.
Куда интереснее вопрос, на кой заниматься зарубежным театром маниакально лезу я, в теории глубоко убежденная, что, раз театр – искусство «одноразовое», то смысл изучать его есть только в том случае, если видишь его своими глазами и как-то фиксируешь это «неостановимое мгновение». Иными словами, театроведение не превращается совсем уж в интеллектуальный онанизм только в том случае, если ты занимаешься современным театром своей страны.
А здесь, надо признать, я недалеко ушла. После пяти лет шатания по всевозможным московским театрам, к парочке из которых я даже прониклась чем-то вроде симпатии, в моем багаже по-прежнему остается только один театр, в любви к которому я могу признаться с уверенностью и без стыда: тот, который я полюбила, еще не имея ни малейшего представления о театральном искусстве как таковом. И, поступив на кафедру театроведения с подспудной мыслью о том, что я хочу заниматься музыкальным театром, я готовлюсь выйти с нее с отрефлексированной оформившейся идеей: я хочу заниматься оперной режиссурой.
От авангарда и до наших дней режиссеры драматического театра убедились, что им можно все. Современный театр существует по принципу «что хочу, то и ворочу»: нет такого извращения, которого нельзя было бы оправдать Фрейдом или Ницше, на худой конец, послать за разъяснениями к критикам. В самом крайнем случае, всегда можно гордо вскинуть голову: «Я так вижу!».
Исключение составляют две области: детский театр и музыкальный театр.
В детском театре режиссер не может не считаться со своей аудиторией. Тема, кстати, тоже очень интересная, но здесь единственное, что я могу с уверенностью сказать - все наши взрослые представления о том, что нравится детям, обычно попадают не только мимо цели, но и мимо мишени…
В музыкальном театре режиссер не абсолютный властитель: в музыкальном театре есть еще дирижер. У дирижера есть свое видение. И, дабы найти консенсус, оба они должны сформулировать и доказать свой взгляд на проблему: «я так вижу» здесь уже не прокатит, потому что «а я вижу вот так!». В драматическом театре, конечно, есть художник, у которого тоже вполне может сложиться свое представление. Но, если у режиссера и сценографа не складывается идиллический тандем à la Мейерхольд и Головин, даже если они думают по-разному, говорят-то они «на одном языке»; режиссер мыслит теми же самыми зрительными образами, которые можно зафиксировать и воссоздать. Но черт их знает, чем там мыслят музыканты… А у режиссеров с музыкальным образованием не факт что все гладко…
Режиссер музыкального театра вынужден считаться с возможностями труппы: хорошего вокалиста не выпрешь за то, что он плохой актер. Даже из театра со сложившейся традицией сильной режиссуры не выпрешь – при нынешнем дефиците приличных голосов!
Ну и наконец, что особенно мило моему сердцу, в самой идее оперной режиссуры есть конфликт: между тем, что «это называется оперный СПЕКТАКЛЬ», и тем, что главное-то все-таки музыка. И, возможно, надо исходить из нее. И, даже если ты исходишь из либретто, важно помнить, чтобы одно другому как минимум не мешало: а лучше помогало.
Кроме того, my mind is so curiously constructed, что, как только я понимаю, как это работает, мне становится не интересно. А как устроена опера, я не пойму еще очень и очень долго.
Похоже, опера – это то, чем я могу прозаниматься всю жизнь.
Конечно, браться за оперу, не зная итальянского, странно; не имея внятных представлений о музыке – вообще глупо. Знаю. Всегда знала. И потому прикрывалась заумным тезисом, что хобби не должно быть профессией.
Но может быть просто стоит приложить некоторые усилия к тому, чтобы оно смогло стать профессией – и заниматься тем, что действительно доставляет удовольствие?
Минусы старой темыЯ не еду в Канаду.
Не то чтобы решено и подписано, просто я окончательно склонилась к версии, что не очень-то и хотелось, так что не буду больше выворачиваться наизнанку, мучительно пытаясь выяснить, что именно там решено и подписано.
Прикол в том, что даже у тех, кто знал, по какой теме я пишу диплом, информация устаревшая. «Евангельские интер-ТРЕпации» в конце того года остались в прошлом, отчасти по воле все того же научного руководителя, отчасти с моего молчаливого согласия, ибо то, что мне было реально интересно, уже написано в курсовых, а «все прочее – литература».
И в какой-то момент у меня возникла безумная идея заняться канадским театром.
Опять же, если совсем честно, меня заинтересовали скорее в принципе отношения метрополии и колоний, и изначально идея касалась Австралии. Но Австралия – она «вона где», а договор с Канадой у нашего универа имеется: пришлось задуматься над тем, что с точки зрения географо-политической ситуации Канада ничем не хуже.
На самом деле, Канада хуже тем, что европеизированное искусство Австралии начало формироваться в том же XVIII веке, а канадское – во 2-й половине XX. В некотором роде это даже плюс, ибо, когда начинаешь копаться в чем-то с нуля, чем короче, тем лучше.
В сущности, в истории искусств Французской Канады без дураков попадаются интересные страницы (вот написала – и даже взгрустнулось); впрочем, интересные скорее тем, что очень напоминают Францию – только в миниатюре и не изученную вдоль, поперек и по диагонали.
Но, по размышлении зрелом, тему, которая мне виделась в связи со всем этим политически ангажированным искусством и местным авангардом, за 2 месяца я не подниму при всем желании. А ту, с которой за 2 месяца справиться можно, ворошить никакого желания нет: даже если забыть о том, что я не прихожу в восторг от перспективы переписывать готовые канадские книжки, прикрываясь сознанием того, что до меня никто не догадался сделать это на русском, про Марселя Дюбэ просто нет смысла писать: не то чтобы нечего, - но про него и так все понятно.
Кроме того, в последнее время меня основательно заколебал ХХ век с его идеей тотального одиночества в толпе, расшатанными моральными устоями и ощущением бессмысленности бытия.
Ну и наконец, не единственной, но первой причиной желания упороть де весны в Квебек был на первый взгляд уникальный шанс попрактиковаться в языке. На второй взгляд – единственное, что может предложить мне обучение во франкоязычном университете – это маниакальное поглощение книг и посещение лекций. Что я, во-первых, могу делать, не уезжая из Москвы, а во-вторых, с пассивным восприятием проблем у меня как раз нет. А что касается разговорной практики, то, даже если при моем-то гнусном характере мне вообще удастся с кем-то пообщаться, кто может мне пообещать, что в общаге меня не будут окружать корейцы и папуасы, говорящие по-французски еще хуже, чем я. Собственно, учитывая, в каких условиях живут наши студенты-иностранцы, мне могут пообещать скорее обратное.
Да еще в стране, где английский – второй официальный язык.
Единственный невосполнимый плюс всего этого – мне жизненно необходим опыт самостоятельной жизни. Но не за такие деньги… тем более не мои!
И плюсы новойНа кой нужен русский специалист по канадскому театру – вопрос философский. Не более философский, впрочем, чем на кой нужен русский специалист по любому европейскому театру.
Куда интереснее вопрос, на кой заниматься зарубежным театром маниакально лезу я, в теории глубоко убежденная, что, раз театр – искусство «одноразовое», то смысл изучать его есть только в том случае, если видишь его своими глазами и как-то фиксируешь это «неостановимое мгновение». Иными словами, театроведение не превращается совсем уж в интеллектуальный онанизм только в том случае, если ты занимаешься современным театром своей страны.
А здесь, надо признать, я недалеко ушла. После пяти лет шатания по всевозможным московским театрам, к парочке из которых я даже прониклась чем-то вроде симпатии, в моем багаже по-прежнему остается только один театр, в любви к которому я могу признаться с уверенностью и без стыда: тот, который я полюбила, еще не имея ни малейшего представления о театральном искусстве как таковом. И, поступив на кафедру театроведения с подспудной мыслью о том, что я хочу заниматься музыкальным театром, я готовлюсь выйти с нее с отрефлексированной оформившейся идеей: я хочу заниматься оперной режиссурой.
От авангарда и до наших дней режиссеры драматического театра убедились, что им можно все. Современный театр существует по принципу «что хочу, то и ворочу»: нет такого извращения, которого нельзя было бы оправдать Фрейдом или Ницше, на худой конец, послать за разъяснениями к критикам. В самом крайнем случае, всегда можно гордо вскинуть голову: «Я так вижу!».
Исключение составляют две области: детский театр и музыкальный театр.
В детском театре режиссер не может не считаться со своей аудиторией. Тема, кстати, тоже очень интересная, но здесь единственное, что я могу с уверенностью сказать - все наши взрослые представления о том, что нравится детям, обычно попадают не только мимо цели, но и мимо мишени…
В музыкальном театре режиссер не абсолютный властитель: в музыкальном театре есть еще дирижер. У дирижера есть свое видение. И, дабы найти консенсус, оба они должны сформулировать и доказать свой взгляд на проблему: «я так вижу» здесь уже не прокатит, потому что «а я вижу вот так!». В драматическом театре, конечно, есть художник, у которого тоже вполне может сложиться свое представление. Но, если у режиссера и сценографа не складывается идиллический тандем à la Мейерхольд и Головин, даже если они думают по-разному, говорят-то они «на одном языке»; режиссер мыслит теми же самыми зрительными образами, которые можно зафиксировать и воссоздать. Но черт их знает, чем там мыслят музыканты… А у режиссеров с музыкальным образованием не факт что все гладко…
Режиссер музыкального театра вынужден считаться с возможностями труппы: хорошего вокалиста не выпрешь за то, что он плохой актер. Даже из театра со сложившейся традицией сильной режиссуры не выпрешь – при нынешнем дефиците приличных голосов!
Ну и наконец, что особенно мило моему сердцу, в самой идее оперной режиссуры есть конфликт: между тем, что «это называется оперный СПЕКТАКЛЬ», и тем, что главное-то все-таки музыка. И, возможно, надо исходить из нее. И, даже если ты исходишь из либретто, важно помнить, чтобы одно другому как минимум не мешало: а лучше помогало.
Кроме того, my mind is so curiously constructed, что, как только я понимаю, как это работает, мне становится не интересно. А как устроена опера, я не пойму еще очень и очень долго.
Похоже, опера – это то, чем я могу прозаниматься всю жизнь.
Конечно, браться за оперу, не зная итальянского, странно; не имея внятных представлений о музыке – вообще глупо. Знаю. Всегда знала. И потому прикрывалась заумным тезисом, что хобби не должно быть профессией.
Но может быть просто стоит приложить некоторые усилия к тому, чтобы оно смогло стать профессией – и заниматься тем, что действительно доставляет удовольствие?
@музыка: Donizetti "Lucia di Lammermoor" (Аланья и Тезье в одном флаконе: мечта идиота)
@настроение: воспряла духом!
-
-
30.11.2007 в 01:01Вот. *грустно* Вот именно в этом я и пытаюсь себя убедить уже около года. Пока выходит не очень...
-
-
30.11.2007 в 01:09-
-
30.11.2007 в 01:48А я вот льщу себя надеждой, что мне все-таки хватит мозгов не работать по основной специальности...
-
-
30.11.2007 в 23:48Я, на самом деле, работать по специальности тоже не планирую. А вот пописывать всякие заумные статьи на досуге - хотелось бы)))))
-
-
01.12.2007 в 00:48Забыть, как страшный сон. А работать по второй, хотя я не сильно уверен, что она сейчас востребована... К тому же я еще и третье высшее собираюсь получать
Статьи на досуге - дело хорошее
-
-
01.12.2007 в 16:25Так какое у тебя второе-то, если не секрет?
А, все, поняла: перевод?
Вот скажи, это ты ставишь галочки "не рассылать запись подписанным на дневник", или это наш сервер забыл, что у него есть фукнкция подписки?
-
-
01.12.2007 в 23:27Маньяк, ага
Ну да, он, родимый.
Э-э... не знаю. Вроде не ставлю.
-
-
02.12.2007 в 14:04