среда, 03 января 2007
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Даже интересно, кто растащил все нормальные логины, которые только можно образовать от иероглифа "свет"? То ли на этом сайте все поголовно знают японский, то ли авторы анимэ не мудрствуют лукаво, давая имена положительным персонажам...
вторник, 02 января 2007
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/14256467.jpg)
понедельник, 01 января 2007
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Полняла наконец, что я в субботу сделала не так: задала ребенку с 30 декабря на 2 января полноценное задание.
Если она его еще и сделает, меня ж совсем совесть заест. Хотя, если не сделает, тоже весело будет...
Если она его еще и сделает, меня ж совсем совесть заест. Хотя, если не сделает, тоже весело будет...
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Тех, кого это интересует, поздравляю!
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/14564656.jpg)
А тех, кого интересует, какого хрена я тут делаю в новогоднюю ночь, и кто при этом не боится испортить себе новогоднее настроение, отсылаю к дальнейшему:
читать дальше
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/14564656.jpg)
А тех, кого интересует, какого хрена я тут делаю в новогоднюю ночь, и кто при этом не боится испортить себе новогоднее настроение, отсылаю к дальнейшему:
читать дальше
понедельник, 25 декабря 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Дворянское гнездо. Одноэтажный деревянный дом, выкрашенный грязно-розовой краской. Крошечная гостиная во власти осенней скуки. Густая завеса дождевых облаков окрасила в серый даже льющийся в окно солнечный свет, который теперь в свою очередь ворует яркость красок у догорающих в камине углей, персидского половика и пестрых безделушек.
Окна выходят в парк. Там пожелтевшая лиственница под тяжестью впитавшегося в хвою дождя склоняется к блеклому ковру из побуревших листьев и раскисшей грязи; голые макушки гигантских лип протыкают слишком низкое небо, и мокрый блеск их стволов отливает синим; мутный ручеек бежит по дну оврага, затейливо огибая замшелые камни, сломанные ветки и кочки, на которых наперекор всему еще ядовито зеленеет осока. Впрочем, оврага там, кажется, нет. Но не помешал бы.
В гостиной кипит обычная видимость жизни. Посреди комнаты, механически теребя в кармане последнюю монету, витиевато разглагольствует дурно одетый красавец. Его зовут, вероятно, Дмитрий, или Евгений, он разночинец, и его черт знает каким манером занесло в этот благопристойный дом, у него ни гроша за душой, он не знает, зачем живет, и несколько лет спустя отдаст свою ничтожную жизнь за еще одну иллюзию чьей-то свободы и счастья. Но пока у него еще есть прекрасные слова, и не менее прекрасные синие глаза, а значит, есть иллюзия цели в жизни, ради которой уже не стоит жить, но которая еще сгодиться, чтобы казаться достойной этого. И публика благосклонно внимает его красивым, но бессмысленным речам. Особенно занимает блистательный оратор хозяйку дома, ее сестру или воспитанницу, скромно сидящую у окна и не отрывающую глаз от вышивания, и того безупречного джентльмена, который всегда держится чуть в стороне.
Хозяйка дома, в изящнейшем темном платье, элегантно восседает в кресле. Ее зовут Наталья Петровна, или же Анна Сергеевна, она ни то вдова, ни то муж просто не беспокоит ее своим присутствием. В любом случае, с ним ей не пришлось познать любви. Тем охотнее сейчас она готова утонуть в синих глазах своего случайного гостя.
Юная девушка у окна – Верочка, Катя или Лиза, - знает о любви лишь из читанных тайком от маменьки романов, но и в ее душу слова прекрасного незнакомца просачиваются сладким ядом. Румянец уже заливает ее бледные щечки, скоро она проведет ночь без сна, и наутро примет решение оставить опостылевший дом, и, пылая наивным восторгом, протянет свою тонкую ручку этому синеглазому чудовищу. И ее счастье, если чудовище не вцепиться в эту ручку, как в спасительную соломинку.
Безупречный джентльмен, непроизвольно поеживаясь от вдруг нахлынувший мрачных мыслей, привычно ощущает в сердце застрявший там много лет назад обломок стрелы, и с чуть заметной горькой улыбкой провожает взглядом точно такие же стрелы, градом извергающиеся из бархатный глаз Натальи Петровны и разбивающиеся вдребезги о потертый сюртук этого чарующего краснобая.
Возможно, с не меньшей тревогой ловит взгляд юной воспитанницы еще один молодой человек по имени Алексей или Владимир. Он друг безупречного джентльмена и приходится близким родственником если не самой Анне Сергеевне, то ее мужу, он уже не первый месяц очарован чистотой Верочки (Кати, Лизы), но даже в мыслях не имеет открыть ей свои чувства. Если синеглазый чародей когда-нибудь отпустит ее, она, возможно, даже станет его женой. И ему, возможно, даже покается, что он счастлив. Но в любом случае, прежде его сердце будет разбито. Только не сейчас. Сейчас ничего не случиться. Ни с ним, ни с кем бы то ни было.
Их сердца в безопасности, пока в соседний кабинет не войдет слишком рано поседевший охотник, небрежно швырнет на диван ружье, усядется за стол, положит пред собой пачку бумаги, и, бросив беглый взгляд на портрет такой любимой и такой недоступной французской примадонны, решительно и беззаботно, словно давя надоевшую муху, вонзит перо в чье-нибудь сердце. И на белый лист стечет жирная капля чернил…
Окна выходят в парк. Там пожелтевшая лиственница под тяжестью впитавшегося в хвою дождя склоняется к блеклому ковру из побуревших листьев и раскисшей грязи; голые макушки гигантских лип протыкают слишком низкое небо, и мокрый блеск их стволов отливает синим; мутный ручеек бежит по дну оврага, затейливо огибая замшелые камни, сломанные ветки и кочки, на которых наперекор всему еще ядовито зеленеет осока. Впрочем, оврага там, кажется, нет. Но не помешал бы.
В гостиной кипит обычная видимость жизни. Посреди комнаты, механически теребя в кармане последнюю монету, витиевато разглагольствует дурно одетый красавец. Его зовут, вероятно, Дмитрий, или Евгений, он разночинец, и его черт знает каким манером занесло в этот благопристойный дом, у него ни гроша за душой, он не знает, зачем живет, и несколько лет спустя отдаст свою ничтожную жизнь за еще одну иллюзию чьей-то свободы и счастья. Но пока у него еще есть прекрасные слова, и не менее прекрасные синие глаза, а значит, есть иллюзия цели в жизни, ради которой уже не стоит жить, но которая еще сгодиться, чтобы казаться достойной этого. И публика благосклонно внимает его красивым, но бессмысленным речам. Особенно занимает блистательный оратор хозяйку дома, ее сестру или воспитанницу, скромно сидящую у окна и не отрывающую глаз от вышивания, и того безупречного джентльмена, который всегда держится чуть в стороне.
Хозяйка дома, в изящнейшем темном платье, элегантно восседает в кресле. Ее зовут Наталья Петровна, или же Анна Сергеевна, она ни то вдова, ни то муж просто не беспокоит ее своим присутствием. В любом случае, с ним ей не пришлось познать любви. Тем охотнее сейчас она готова утонуть в синих глазах своего случайного гостя.
Юная девушка у окна – Верочка, Катя или Лиза, - знает о любви лишь из читанных тайком от маменьки романов, но и в ее душу слова прекрасного незнакомца просачиваются сладким ядом. Румянец уже заливает ее бледные щечки, скоро она проведет ночь без сна, и наутро примет решение оставить опостылевший дом, и, пылая наивным восторгом, протянет свою тонкую ручку этому синеглазому чудовищу. И ее счастье, если чудовище не вцепиться в эту ручку, как в спасительную соломинку.
Безупречный джентльмен, непроизвольно поеживаясь от вдруг нахлынувший мрачных мыслей, привычно ощущает в сердце застрявший там много лет назад обломок стрелы, и с чуть заметной горькой улыбкой провожает взглядом точно такие же стрелы, градом извергающиеся из бархатный глаз Натальи Петровны и разбивающиеся вдребезги о потертый сюртук этого чарующего краснобая.
Возможно, с не меньшей тревогой ловит взгляд юной воспитанницы еще один молодой человек по имени Алексей или Владимир. Он друг безупречного джентльмена и приходится близким родственником если не самой Анне Сергеевне, то ее мужу, он уже не первый месяц очарован чистотой Верочки (Кати, Лизы), но даже в мыслях не имеет открыть ей свои чувства. Если синеглазый чародей когда-нибудь отпустит ее, она, возможно, даже станет его женой. И ему, возможно, даже покается, что он счастлив. Но в любом случае, прежде его сердце будет разбито. Только не сейчас. Сейчас ничего не случиться. Ни с ним, ни с кем бы то ни было.
Их сердца в безопасности, пока в соседний кабинет не войдет слишком рано поседевший охотник, небрежно швырнет на диван ружье, усядется за стол, положит пред собой пачку бумаги, и, бросив беглый взгляд на портрет такой любимой и такой недоступной французской примадонны, решительно и беззаботно, словно давя надоевшую муху, вонзит перо в чье-нибудь сердце. И на белый лист стечет жирная капля чернил…
воскресенье, 10 декабря 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
«Onmiyōji II»
Все-таки в Москве было бы скучно жить без Горбушки. И сложно. Это я к тому, что спрос родил-таки наконец предложение: иначе говоря, я получила в «полное безраздельное пользование» вторую часть фильма «Колдун», оно же «Yin-Yang Master», что, в сущности, так же далеко от оригинального названия, но хоть звучит впечатляюще. Причем получила с минимальными физическими и материальными затратами (Роз, мне жаль твою сестру…). И в очень приличном, скорее даже хорошем качестве – если бы они еще не стилизовали субтитры под кану и не написали их желтым цветом. Что, конечно, в теории несколько лучше, чем достопамятный «Кабинет доктора Калигари», где субтитры голубым по голубому – один хрен, с немецким я не в ладах. А по-японски без субтитров понимаю только глаголы и только в изъявительном наклонении
.
Как бы там ни было, в целом я довольна. Хотя бы потому, что первый фильм мне, если совсем честно, скорее полюбился образами героев, чем кинематографическими достоинствами (хотя и этого не отнять). Так что теперь придется, наверно, нарыть какую-нибудь более приличную книжку про восточный театр. Поскольку сценарий второй части, кажется, вырос из того, как Мансай Номура попер из родного театра костюм Аматэрасу (точнее, это, кажись, была богиня хитрости, но не суть важно). По крайней мере, фильм явно создавался ради этой сцены.
В остальном же… Говорят, когда долго смотришь на что-то красивое, но нудное, со временем втягиваешься – с чем я, один раз посмотревшая-таки полностью фильм Антониони, согласиться не могу. С другой стороны, когда занудство логично вписано в сюжет, это в принципе не раздражает – в чем я, напротив, убедилась на собственном опыте, т.к. не один раз смотрела фильмы Вендеса. Случай «Колдуна-2» находится где-то на пересечении этих двух вариантов. Все это можно было рассказать в 2 раза короче, но за красивые кадры растянутость повествования вроде бы можно простить. Странно только, что при этом режиссер не заметил очевидной возможности развернуть эти просто красивые кадры в достаточно сильные (хотя и предсказуемые) сюжетные ходы.
Отсутствие предсказуемых ходов, конечно, можно рассматривать как неожиданность, но все дело в том, что на эти предсказуемые ходы могла бы лечь эмоциональная нагрузка сюжета, который так кажется не просто холодным, а каким-то отфильтрованным. Никаких эмоций везде, где только можно без них обойтись, да и там, где не помешало бы, тоже. Может, и в этом есть смысл: судя по «Сумрачному самураю», японцы и эмоции – две вещи несовместные. Да и ни один сиквел еще не был лучше оригинала.
Тем не менее, Хиромаса по-прежнему глупо улыбается и лажает направо и налево, Сэй-Мэй криво усмехается и блистает кё-гэновскими штучками, главный злодей в глубине души благороден, второстепенный просто несчастен, в конце все умирают: кому положено – всерьез, кому не положено – лишь для остроты ощущений; и все по-прежнему заканчивается прибаутками за чаркой сакэ под перманентно цветущей в японских фильмах сакурой. Можно было состряпать еще десяток аналогичных фильмов – хорошо, что остановились на этом. В качестве просто еще одной встречи с полюбившимися героями – вполне прилично.
Все-таки в Москве было бы скучно жить без Горбушки. И сложно. Это я к тому, что спрос родил-таки наконец предложение: иначе говоря, я получила в «полное безраздельное пользование» вторую часть фильма «Колдун», оно же «Yin-Yang Master», что, в сущности, так же далеко от оригинального названия, но хоть звучит впечатляюще. Причем получила с минимальными физическими и материальными затратами (Роз, мне жаль твою сестру…). И в очень приличном, скорее даже хорошем качестве – если бы они еще не стилизовали субтитры под кану и не написали их желтым цветом. Что, конечно, в теории несколько лучше, чем достопамятный «Кабинет доктора Калигари», где субтитры голубым по голубому – один хрен, с немецким я не в ладах. А по-японски без субтитров понимаю только глаголы и только в изъявительном наклонении
![:(](http://static.diary.ru/picture/1146.gif)
Как бы там ни было, в целом я довольна. Хотя бы потому, что первый фильм мне, если совсем честно, скорее полюбился образами героев, чем кинематографическими достоинствами (хотя и этого не отнять). Так что теперь придется, наверно, нарыть какую-нибудь более приличную книжку про восточный театр. Поскольку сценарий второй части, кажется, вырос из того, как Мансай Номура попер из родного театра костюм Аматэрасу (точнее, это, кажись, была богиня хитрости, но не суть важно). По крайней мере, фильм явно создавался ради этой сцены.
В остальном же… Говорят, когда долго смотришь на что-то красивое, но нудное, со временем втягиваешься – с чем я, один раз посмотревшая-таки полностью фильм Антониони, согласиться не могу. С другой стороны, когда занудство логично вписано в сюжет, это в принципе не раздражает – в чем я, напротив, убедилась на собственном опыте, т.к. не один раз смотрела фильмы Вендеса. Случай «Колдуна-2» находится где-то на пересечении этих двух вариантов. Все это можно было рассказать в 2 раза короче, но за красивые кадры растянутость повествования вроде бы можно простить. Странно только, что при этом режиссер не заметил очевидной возможности развернуть эти просто красивые кадры в достаточно сильные (хотя и предсказуемые) сюжетные ходы.
Отсутствие предсказуемых ходов, конечно, можно рассматривать как неожиданность, но все дело в том, что на эти предсказуемые ходы могла бы лечь эмоциональная нагрузка сюжета, который так кажется не просто холодным, а каким-то отфильтрованным. Никаких эмоций везде, где только можно без них обойтись, да и там, где не помешало бы, тоже. Может, и в этом есть смысл: судя по «Сумрачному самураю», японцы и эмоции – две вещи несовместные. Да и ни один сиквел еще не был лучше оригинала.
Тем не менее, Хиромаса по-прежнему глупо улыбается и лажает направо и налево, Сэй-Мэй криво усмехается и блистает кё-гэновскими штучками, главный злодей в глубине души благороден, второстепенный просто несчастен, в конце все умирают: кому положено – всерьез, кому не положено – лишь для остроты ощущений; и все по-прежнему заканчивается прибаутками за чаркой сакэ под перманентно цветущей в японских фильмах сакурой. Можно было состряпать еще десяток аналогичных фильмов – хорошо, что остановились на этом. В качестве просто еще одной встречи с полюбившимися героями – вполне прилично.
суббота, 09 декабря 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Какая же все-таки мерзость все эти телевикторины для умных школьников! Я-то думала, такая грязь твориться только за кулисами «Умников и умниц»…
Посмотрела сегодня по случайности «Седьмую печать». Из трех игроков 2 все свои очки получили от болельщиков, т.к. сами ни на один вопрос ответить вообще не могли. Девочка только на 2 вопроса, но ответила сама. Причем один из этих вопросов был «Так как же назывался этот роман нашего героя». После того, как девочка ответила «Котлован», не назвать «следующим номером» его автора мог только идиот. Но отвечать на этот последний вопрос дали мелкому придурку, у которого было больше всех очков, подаренных болельщиками, повторяю, ибо сам он был настолько не в теме, что перепутал Чернышевского с Островским (А.Н.), подразумевая при этом, что Островский написал РОМАН! И этот человек выиграл!!!
Думаете, это нормально?
Посмотрела сегодня по случайности «Седьмую печать». Из трех игроков 2 все свои очки получили от болельщиков, т.к. сами ни на один вопрос ответить вообще не могли. Девочка только на 2 вопроса, но ответила сама. Причем один из этих вопросов был «Так как же назывался этот роман нашего героя». После того, как девочка ответила «Котлован», не назвать «следующим номером» его автора мог только идиот. Но отвечать на этот последний вопрос дали мелкому придурку, у которого было больше всех очков, подаренных болельщиками, повторяю, ибо сам он был настолько не в теме, что перепутал Чернышевского с Островским (А.Н.), подразумевая при этом, что Островский написал РОМАН! И этот человек выиграл!!!
Думаете, это нормально?
среда, 06 декабря 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
"Children begin by loving their parents. Aftterwords they judge them. Sometimes they forgive them". I wonder, should I.
вторник, 05 декабря 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Так уж получилось, что в моей жизни было несколько «открытий» Тома Стоппарда. Впервые я услышала это имя кассе в 9 или 10, когда на него основательно подсела моя подруга, которая, разумеется, не преминула подсадить меня. Именно она приподнесла мне на День Рождения, по традиции перепутанный ею с годовщиной отмены крепостного права, первую, и по сей день не единственную, конечно, но 1 из 2 имеющихся у меня его книжек. Моим приговором было «Да, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» - это гениально, но все остальное – полнейшее фуфло».
«Розенкранц и Гильденстерн» - по сей день одно из любимейших моих произведений, и именно по причине горячей любви к оному я теперь не могу адекватно воспринимать «Гамлета». Мне этот принц датский и так никогда особо не нравился, а уж видя каждый раз столь ярких персонажей в парочке отправленных им на верную смерть придурков-придворных, я его и вовсе возненавидела. Что, конечно, очень глупо.
Второе открытие было связано с театром. Ибо того, кто поставил Розенкранца с Гильденстерном в Маяковке, я бы убила собственными руками. За то, как он, ничтоже сумняшеся, переправил перевод Бродского – надо ли говорить, в какую сторону; и сделал из всех виртуозно закрученных монологов Гильденстерна – напичканных философскими идеями по самое не балуйся, пусть и в смысле голой зарядки для ума – прожеванное бормотание под нос из серии «Ну, в общем, вы поняли, что это смешно». Это не говоря уже о том, что играли они на метровой площадке посреди зала, отчаянно толкаясь и напрочь убив всю авторскую игру со сценическим пространством. Зато с остальными пьесами получилось с точностью до наоборот. «Входит свободный человек» в ГИТИСе по сей день памятен мне феноменальной искренностью образов (и еще тем, что я никогда больше не буду встречаться на Тверской, во избежание повторения инцидента с неспособностью встретиться, стоя в 2 метрах друг от друга: и это при том, что Вредькина – не Водолей
). Что касается «Театра-убийцы» у Джигарханяна, то, несмотря на присущую театру страсть к околобалаганным приколам, и то, что в некоторых местах этот «Настоящий инспектор Хаунд» разительно отличался от того, каким его, судя по всему, хотел видеть автор, собственно как спектакль это было замечательно. Из чего я сделал вывод, что Стоппарда, конечно, надо смотреть, а не читать. Окончательно меня убедила в этом толщина книги, в которой просто перечислялись существующие постановки его спектаклей, и посмотренный мною чуть позже мхатовский спектакль «Художник, спускающийся по лестнице». Ибо, если говорить о сюжете, то он мелодраматичен до вульгарности, но, поставленное должным образом выглядело все это захватывающе. Если бы еще господина Стоппарда так не тянуло периодически объяснять «особо одаренным», что именно происходит на сцене. Как-никак, Плотников, Любшин, и (вот еще кто-то из великих, уже не помню) в одном спектакле – это вам не жук начхал, да и молодежь была вполне на уровне, хотя один из них, помнится, и снялся в рекламе «Московского картофеля». Главный герой был вообще шикарен.
Третье открытие – это кино. Узнав, что существует экранизация «Розенкранца и Гильденстерна», сделанная самим Стоппардом, я поняла, что не посмотреть фильм, снятый по моей любимой пьесе, с моим любимым актером в главной роли, я просто не могу. Даже при том, что все критики сходились во мнении «Мы не будем вам рассказывать, какой классный актер Тим Рот, потому что вы это и сами знаете, и мы не будем вам рассказывать, какой режиссер Том Стоппард, потому что матом ругаться не хочется». Тем более что на это всегда можно резонно возразить: ну уж наверно он лучше знает, как ставить его собственную пьесу.
Когда я все-таки посмотрела фильм, мне, собственно, стало понятно, откуда ноги растут у такого рода сентенций: отношение моих собственных представлений о пьесе к тому, что происходит в экранизации, тоже можно охарактеризовать как «с точностью до наоборот».
Потом мне предложили познакомить меня со Стоппардом, с ехидным комментарием, мол, он, правда, глубоко женат. На что я возразила, что он, во-первых, ровесник моей бабушки, а во-вторых, меня интересует как автор, а не как личность.
В чем, как выяснилось, я была более чем права: ибо на его личность я сегодня имела возможность полюбоваться. И, знаете ли, до сих пор мне казалось, что только американец способен вырядиться на научную конференцию, как на пикник. Оказалось, и у англичанина не заржавело (хотя в его пользу говорит то, что он по сей день очень похож на свои фотки середины 90-х).
И вот, представьте себе, один из крупнейших авторов современности, по которому начали защищать диссертации, когда ему было 25, произведениями которого я зачитываюсь, сидит в таком вот виде и по 20 минут вешает слушателям лапшу на уши по поводу того, что абсолютная личная свобода и запрет на вождение в нетрезвом виде несовместимы, утопию придумал Томас Мор, а централизованная власть способна дать только видимость порядка. Оказалось, что как композиторы в большинстве своем не умеют петь, так люди пишущие вполне могут не уметь говорить. И почему-то меня это даже не разочаровало…
«Розенкранц и Гильденстерн» - по сей день одно из любимейших моих произведений, и именно по причине горячей любви к оному я теперь не могу адекватно воспринимать «Гамлета». Мне этот принц датский и так никогда особо не нравился, а уж видя каждый раз столь ярких персонажей в парочке отправленных им на верную смерть придурков-придворных, я его и вовсе возненавидела. Что, конечно, очень глупо.
Второе открытие было связано с театром. Ибо того, кто поставил Розенкранца с Гильденстерном в Маяковке, я бы убила собственными руками. За то, как он, ничтоже сумняшеся, переправил перевод Бродского – надо ли говорить, в какую сторону; и сделал из всех виртуозно закрученных монологов Гильденстерна – напичканных философскими идеями по самое не балуйся, пусть и в смысле голой зарядки для ума – прожеванное бормотание под нос из серии «Ну, в общем, вы поняли, что это смешно». Это не говоря уже о том, что играли они на метровой площадке посреди зала, отчаянно толкаясь и напрочь убив всю авторскую игру со сценическим пространством. Зато с остальными пьесами получилось с точностью до наоборот. «Входит свободный человек» в ГИТИСе по сей день памятен мне феноменальной искренностью образов (и еще тем, что я никогда больше не буду встречаться на Тверской, во избежание повторения инцидента с неспособностью встретиться, стоя в 2 метрах друг от друга: и это при том, что Вредькина – не Водолей
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
Третье открытие – это кино. Узнав, что существует экранизация «Розенкранца и Гильденстерна», сделанная самим Стоппардом, я поняла, что не посмотреть фильм, снятый по моей любимой пьесе, с моим любимым актером в главной роли, я просто не могу. Даже при том, что все критики сходились во мнении «Мы не будем вам рассказывать, какой классный актер Тим Рот, потому что вы это и сами знаете, и мы не будем вам рассказывать, какой режиссер Том Стоппард, потому что матом ругаться не хочется». Тем более что на это всегда можно резонно возразить: ну уж наверно он лучше знает, как ставить его собственную пьесу.
Когда я все-таки посмотрела фильм, мне, собственно, стало понятно, откуда ноги растут у такого рода сентенций: отношение моих собственных представлений о пьесе к тому, что происходит в экранизации, тоже можно охарактеризовать как «с точностью до наоборот».
Потом мне предложили познакомить меня со Стоппардом, с ехидным комментарием, мол, он, правда, глубоко женат. На что я возразила, что он, во-первых, ровесник моей бабушки, а во-вторых, меня интересует как автор, а не как личность.
В чем, как выяснилось, я была более чем права: ибо на его личность я сегодня имела возможность полюбоваться. И, знаете ли, до сих пор мне казалось, что только американец способен вырядиться на научную конференцию, как на пикник. Оказалось, и у англичанина не заржавело (хотя в его пользу говорит то, что он по сей день очень похож на свои фотки середины 90-х).
И вот, представьте себе, один из крупнейших авторов современности, по которому начали защищать диссертации, когда ему было 25, произведениями которого я зачитываюсь, сидит в таком вот виде и по 20 минут вешает слушателям лапшу на уши по поводу того, что абсолютная личная свобода и запрет на вождение в нетрезвом виде несовместимы, утопию придумал Томас Мор, а централизованная власть способна дать только видимость порядка. Оказалось, что как композиторы в большинстве своем не умеют петь, так люди пишущие вполне могут не уметь говорить. И почему-то меня это даже не разочаровало…
четверг, 30 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/13295328.jpg)
…you have the most marvellous youth, and youth is the one thing worth having.
No, you don’t feel it now. Some day, when you are old and wrinkled and ugly, when thought has seared your forehead with its lines, and passion branded your lips with its hideous fires, you will feel it, you will feel it terribly.
Зависть к чужому таланту – самая бессмысленная из всех низменных страстей – вдвойне бессмысленна, когда завидуешь таланту давно признанному и еще более давно умершему.
Но все же что прикажете делать, когда слова льются так легко и свободно, и в который раз кажется, что впервые в жизни создаешь что-то стоящее, но лишь открываешь его книгу, и образы, вызванные к жизни твоим пером, мгновенно обращаются в бледные тени…
Я читала этот роман раз 8, я знаю его наизусть, и что это в сущности такое, как не изысканно-порочная сказка о душе, так легкомысленно проданной по цене, которой она, быть может, и не стоила… И все же я снова полтора часа упиваюсь панегириком ускользающей красоте, до которой мне, кажется, не должно быть дела…
понедельник, 27 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
раз уж ничего более осмысленного мой больной мозг породить все равно не способен...
Вот интересно, влияет ли наличие подчеркивания в названии файла на его самопроизвольное и бесследное удаление из памяти компьютера?
И как в противном случае объяснить, что 3 из 4 подобным мистическим образом испарившихся у меня документов как раз означенное подчеркимвание в названии содержали (а 4-ый я просто не помню как назывался)?..
Вот интересно, влияет ли наличие подчеркивания в названии файла на его самопроизвольное и бесследное удаление из памяти компьютера?
И как в противном случае объяснить, что 3 из 4 подобным мистическим образом испарившихся у меня документов как раз означенное подчеркимвание в названии содержали (а 4-ый я просто не помню как назывался)?..
воскресенье, 26 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Что сделал бы любой нормальный человек, которому за 2 дня надо написать работу по книге, в которой оказалось 700 страниц? Правильно, постарался бы найти книжку потоньше.
А что сделал Водолей? Занялся в один из этих дней чем-то другим...
А что сделал Водолей? Занялся в один из этих дней чем-то другим...
вторник, 21 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Е-к-л-м-н! Неужели все мои компьютеры будут начинать загибаться с монитора? Нееее, je ne marche pas!!! Только этого мне сейчас не хватало!!! Давай-ка, зайка моя, работай, работай!
Во блин. Опять. «Ночью спать не могу, утром встать не могу». Неплохой афоризм, но я бы предпочла не додумываться до него на собственном опыте. А тут еще это: кто меня тянул за язык (ну или в данном случае скорее за руки) вспоминать про галстуки Штефана Коцана? Теперь вот мучаюсь воспоминаниями обо всей истории в целом.
Если кого интересует вопрос, кто такой Штефан Коцан, то он занял 4 место на конкурсе Чайковского в 2002 г. В категории, ясное дело, «сольное пение».
Проблема в том, что сегодня мне попалась на глаза критическая статья тех времен, и его там врыли в землю: мол, парень слова доброго не стоит, а Нестеренко его протащил. Надеюсь, что все эти колкости как раз и связаны со славной традиции гнобить тех, кто, в т.ч. по обстоятельствам от себя ни в коей мере не зависящим, оказывается в особенно выгодных условиях. Помниться, когда мы ездили на всероссийскую олимпиаду по литературе, нам открытым текстом пообещали, что нам будут вставлять в колеса все возможные палки только потому, что мы москвичи.
Иначе говоря, было бы странно, если бы ученик председателя жюри никакого места не занял (хотя, если говорить об олимпиаде, моя учительница тоже была в жюри, и потом, довольная, как слон, сказала мне, что рада, что я не заняла призового места, так что ее ни в чем таком не заподозрят). Но, во-первых, когда поливают грязью профессиональные данные человека, который – этими самыми профессиональными данными – произвел на тебя благоприятное впечатление, сам себя чувствуешь уродом.
А во-вторых, у меня тогда возникает следующий вопрос.
На том конкурсе Чайковского (эх, круто я тогда развела маму на билеты, так и не показав ей дневник
), так вот, на том конкурсе люди, за которых я болела, заняли третьи и четвертые места, но при этом первые и вторые достались личностям, которых, по моему глубокому убеждению, как раз надо было гнать, и чем скорее, тем лучше.
Если подробнее, то человек, которому я симпатизировала собственно за вокальные данные, вообще никакого места не взял, но по его поводу все равно все до сих пор писают компотом, взяли его в БТ, что, конечно, по сути не критерий, но все равно, сам факт. Я его потом в Большом как раз и встретила: дело было в 18:57, он сидел в гримировальном кресле и вопил «Не надо мне красить глаза, если я их закрою, я засну, а вообще, сколько времени, е-мое, мне же надо распеваться!». Но это так, к слову.
Была еще, конечно, эта чудесная китаянка У-Бися, которая своим голосом покорила не только меня, но с ней как раз все понятно: голос действительно очаровательный, чистый, как колокольчик, но диапазон у нее, если вдуматься, очень маленький (просто весь наверху, и потому впечатление производит).
Но что касается тетки, которой она в итоге уступила, то про нее я вообще в каждом туре думала, что вот после этого точно дальше не пройдет.
С мужскими первыми местами вышло не столь обидно. Про Андрея Дунаева, который занял второе, я всегда думала, что ему дали выиграть, просто чтобы доказать, что, если при жеребьевке тебе достался 13 номер, то это еще ничего не значит (потому как в остальных категориях 13 номера все после 1 тура повылетали). Но, как оказалось, ils ont raisons. Просто профессионалы ставят ему в заслугу именно то, за что он не понравился мне: он блистательно «снимает» Лемешева, но ничего своего у него нет. Хотя, с точки зрения именно вокальной техники, это, конечно, говорит о многом.
Про занявшего 1 место Михаила, кажись, Казакова, ничего определенного сказать не могу. Его я не выделила ни с плюсом, ни с минусом. Что меня пробесило, так это то, что ему до кучи отвалили премию за артистизм. Хотя артистизма там, вот это я уже заявляю со всей ответственностью, было 0. Бревно-бревном.
Ну и (поскольку, будем честны, любовь к женскому вокалу – это болезнь, которой я не страдаю) мои главные фавориты: мужское 3 и 4 место. Я абсолютно не утверждаю, что они достойны большего. Мне они запали в душу скорее из-за общего производимого ими впечатления – каюсь, сейчас я даже уже не помню их голосов, да и потом, если речь идет о чем-то, ограниченном рамками академического вокала, дальше мне легко угодить. Но подать себя они умели. Так что премию за артистизм уж точно надо было давать кому-то из них.
Штефан Коцан, помимо вышеупомянутых галстуков, «прославился» еще тем, что он единственный из иностранцев пел по-русски без акцента. Что меня не сильно удивляло, он все-таки словак. Но потом по телеку показали кусок второго тура, где в программе был обязательный русский ни то романс, ни то ария XIX века (скорее все-таки ария, поскольку в качестве романса он пел «Лесного царя», за что я ему, в сущности, тоже признательна). Ну и если представить, что в смысле особенностей произношения словацкий язык, наверно, недалеко ушел от польского… Короче, на крупном плане было здорово видно, как что у него от необходимости правильно произносить русские слова скулы сводит почти в прямом смысле. Тем ярче был контраст (это уже впечатление из зала), когда в следующей композиции (коей была народная песня, а дураков петь песни не своей страны не было) он расстегнул пиджак и вот тут оторвался на полную катушку…
Дона Сеуба Кима, как раз за артистизм, отличала не только я. Впрочем, его артистизм вряд ли для кого-то остался незамеченным после того, как, допев сцену смерти Родриго из «Дона Карлоса», он, видимо по театральной привычке, чуть было не свалился под рояль. Правда, на пол пути вспомнил, где находится
.
До третьего тура дошел еще один кореец. И вот ему конкретно не повезло. Припереться на другой конец географии, чтобы простудиться! Короче, весь конкурс он ходил насквозь больной, и, наверно, единственный мечтал о том, чтобы его поскорее оттуда вытурили. Но его не вытурили, а учитывая, что результаты подсчитывали сразу после 3 тура, и они все сидели при парадном прикиде в Колонном зале до 12 ночи, он, наверно, получил особенно много удовольствия…
Н-да, что-то я опять растеклась мыслью по древу. Короче, вот в чем состоит вопрос. Коль скоро я так конкретно заблуждалась насчет первых мест, но в отношении последних жюри было со мной солидарно (ну да, я не планирую умирать от скромности): я, конечно, не претендую на то, что хорошо разбираюсь в вокальной технике, но можно ли, исходя из этой ситуации, утверждать, что я все-таки мыслю в верном направлении? Или скорее что я в этом смысле «ни в зуб ногой», просто так совпало?
Во блин. Опять. «Ночью спать не могу, утром встать не могу». Неплохой афоризм, но я бы предпочла не додумываться до него на собственном опыте. А тут еще это: кто меня тянул за язык (ну или в данном случае скорее за руки) вспоминать про галстуки Штефана Коцана? Теперь вот мучаюсь воспоминаниями обо всей истории в целом.
Если кого интересует вопрос, кто такой Штефан Коцан, то он занял 4 место на конкурсе Чайковского в 2002 г. В категории, ясное дело, «сольное пение».
Проблема в том, что сегодня мне попалась на глаза критическая статья тех времен, и его там врыли в землю: мол, парень слова доброго не стоит, а Нестеренко его протащил. Надеюсь, что все эти колкости как раз и связаны со славной традиции гнобить тех, кто, в т.ч. по обстоятельствам от себя ни в коей мере не зависящим, оказывается в особенно выгодных условиях. Помниться, когда мы ездили на всероссийскую олимпиаду по литературе, нам открытым текстом пообещали, что нам будут вставлять в колеса все возможные палки только потому, что мы москвичи.
Иначе говоря, было бы странно, если бы ученик председателя жюри никакого места не занял (хотя, если говорить об олимпиаде, моя учительница тоже была в жюри, и потом, довольная, как слон, сказала мне, что рада, что я не заняла призового места, так что ее ни в чем таком не заподозрят). Но, во-первых, когда поливают грязью профессиональные данные человека, который – этими самыми профессиональными данными – произвел на тебя благоприятное впечатление, сам себя чувствуешь уродом.
А во-вторых, у меня тогда возникает следующий вопрос.
На том конкурсе Чайковского (эх, круто я тогда развела маму на билеты, так и не показав ей дневник
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
Если подробнее, то человек, которому я симпатизировала собственно за вокальные данные, вообще никакого места не взял, но по его поводу все равно все до сих пор писают компотом, взяли его в БТ, что, конечно, по сути не критерий, но все равно, сам факт. Я его потом в Большом как раз и встретила: дело было в 18:57, он сидел в гримировальном кресле и вопил «Не надо мне красить глаза, если я их закрою, я засну, а вообще, сколько времени, е-мое, мне же надо распеваться!». Но это так, к слову.
Была еще, конечно, эта чудесная китаянка У-Бися, которая своим голосом покорила не только меня, но с ней как раз все понятно: голос действительно очаровательный, чистый, как колокольчик, но диапазон у нее, если вдуматься, очень маленький (просто весь наверху, и потому впечатление производит).
Но что касается тетки, которой она в итоге уступила, то про нее я вообще в каждом туре думала, что вот после этого точно дальше не пройдет.
С мужскими первыми местами вышло не столь обидно. Про Андрея Дунаева, который занял второе, я всегда думала, что ему дали выиграть, просто чтобы доказать, что, если при жеребьевке тебе достался 13 номер, то это еще ничего не значит (потому как в остальных категориях 13 номера все после 1 тура повылетали). Но, как оказалось, ils ont raisons. Просто профессионалы ставят ему в заслугу именно то, за что он не понравился мне: он блистательно «снимает» Лемешева, но ничего своего у него нет. Хотя, с точки зрения именно вокальной техники, это, конечно, говорит о многом.
Про занявшего 1 место Михаила, кажись, Казакова, ничего определенного сказать не могу. Его я не выделила ни с плюсом, ни с минусом. Что меня пробесило, так это то, что ему до кучи отвалили премию за артистизм. Хотя артистизма там, вот это я уже заявляю со всей ответственностью, было 0. Бревно-бревном.
Ну и (поскольку, будем честны, любовь к женскому вокалу – это болезнь, которой я не страдаю) мои главные фавориты: мужское 3 и 4 место. Я абсолютно не утверждаю, что они достойны большего. Мне они запали в душу скорее из-за общего производимого ими впечатления – каюсь, сейчас я даже уже не помню их голосов, да и потом, если речь идет о чем-то, ограниченном рамками академического вокала, дальше мне легко угодить. Но подать себя они умели. Так что премию за артистизм уж точно надо было давать кому-то из них.
Штефан Коцан, помимо вышеупомянутых галстуков, «прославился» еще тем, что он единственный из иностранцев пел по-русски без акцента. Что меня не сильно удивляло, он все-таки словак. Но потом по телеку показали кусок второго тура, где в программе был обязательный русский ни то романс, ни то ария XIX века (скорее все-таки ария, поскольку в качестве романса он пел «Лесного царя», за что я ему, в сущности, тоже признательна). Ну и если представить, что в смысле особенностей произношения словацкий язык, наверно, недалеко ушел от польского… Короче, на крупном плане было здорово видно, как что у него от необходимости правильно произносить русские слова скулы сводит почти в прямом смысле. Тем ярче был контраст (это уже впечатление из зала), когда в следующей композиции (коей была народная песня, а дураков петь песни не своей страны не было) он расстегнул пиджак и вот тут оторвался на полную катушку…
Дона Сеуба Кима, как раз за артистизм, отличала не только я. Впрочем, его артистизм вряд ли для кого-то остался незамеченным после того, как, допев сцену смерти Родриго из «Дона Карлоса», он, видимо по театральной привычке, чуть было не свалился под рояль. Правда, на пол пути вспомнил, где находится
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
До третьего тура дошел еще один кореец. И вот ему конкретно не повезло. Припереться на другой конец географии, чтобы простудиться! Короче, весь конкурс он ходил насквозь больной, и, наверно, единственный мечтал о том, чтобы его поскорее оттуда вытурили. Но его не вытурили, а учитывая, что результаты подсчитывали сразу после 3 тура, и они все сидели при парадном прикиде в Колонном зале до 12 ночи, он, наверно, получил особенно много удовольствия…
Н-да, что-то я опять растеклась мыслью по древу. Короче, вот в чем состоит вопрос. Коль скоро я так конкретно заблуждалась насчет первых мест, но в отношении последних жюри было со мной солидарно (ну да, я не планирую умирать от скромности): я, конечно, не претендую на то, что хорошо разбираюсь в вокальной технике, но можно ли, исходя из этой ситуации, утверждать, что я все-таки мыслю в верном направлении? Или скорее что я в этом смысле «ни в зуб ногой», просто так совпало?
понедельник, 20 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Ой, народ, а кого можно попросить проверить 2 страницы перевода на французский?
воскресенье, 19 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
"We’ve crossed the line", теперь уж точно…
До второго концерта Степановича (звучит-то как!) я, вопреки всем чуть было не возникшим препятствиям, тоже дошла. Препятствия варьировались в диапазоне от неоднократных попыток спереть у меня кошелек с билетом, до обнаружения за 40 минут до начала, что я даже примерно не представляю, куда идти. Но, коль скоро обошлось, не буду утомлять вас долгим рассказом обо всех этих перипетиях.
Концерт был в ЦМШ, иначе говоря, на Пречистенке. Ну и, как всякий Водолей, легких путей не ищущий, вместо того, чтобы сначала, хотя бы на всякий пожарный, проверить парадный вход, я, в полной уверенности, что не все так просто, пошла шляться по дворам. Все оказалось именно «так просто», но этот двор того стоил. Если снаружи дом 32/1 (строение 1) представляет собой для центра Москвы вполне типичное старинное, но ухоженное здание, то строения все остальные, образующие двор – это настоящий антиквариат. Двух-, и даже одноэтажные домики, один чуть ли не деревянный, над дверью табличка «Газовый выход», рядом что-то вроде веранды, и на этой веранде опять же деревянная статуя, изображающая, кажется, нимфу. Не для украшения, а просто потому, что больше ее некуда было деть – как выставляют лыжи в предбанник. Клумбы, много-много деревьев, а между ними натянуты бесчисленные бельевые веревки. А из окна музыкалки – фортепиано, звучащее под чьей-то неумелой рукой… Настоящая картинка из старого романа – в самом центре огромного мегаполиса…
Сама музыкалка тоже заслуживает внимания. Собственно, помещение у них пополам – ЦМШ и художка имени Серова, но дело не столько в этом, сколько в самом помещении. Настоящая дореволюционная гимназия, с кованой «кружевной лестницей», лепниной и расписным плафоном на потолке актового зала и портиком над сценой. Кажется, стоило бы поучиться музыке, только чтобы каждый день проводить время в таком месте.
Мягкие кресла - обивка в тон стенам - ровными рядами, и даже номера на спинках – только вразнобой. Иллюзия порядка…
И «Пер Гюнт». Видимо, мне суждено было любить Грига, раз даже годовая «пытка апельсинами», которую устраивала с его помощью классе во втором или в третьем наша чудесная учительница по музыке – так вот, даже если это издевательство не внушило мне отвращения к оному.
Г-н Степанович пригласил двух своих педагогов. Видимо, поэтому большую часть концерта он, по ощущениям, сдавал экзамен. Вокальная техника идеальная – но психофизика – будто кол проглотил. Хотя, может быть, отчасти это связано и с тем, что, опять же ради записи (см. прошлоразовую историю с аплодисментами) его «привязали» к микрофону, хотя зачем он был нужен – совершенно непонятно. Как бы там ни было, только в третей части он сообразил, что, вопреки заумным курсовым пишущих о музыке театроведов, микрофон – не земная ось, и мир не заканчивается в 15 сантиметрах от оного. И, сообразив это, стал наконец-то самим собой. Хотя даже тут не изменил вдруг проснувшейся любви к «форте» и «фортиссимо». Просто, в силу сюжетной специфики 3 части, смотрелось не так странно: когда орешь во всю силу легких про страсть – это объяснимо. А вот когда про любовь…
Лишний раз убедилась, что каждый должен заниматься своим делом. Он первоклассный певец, но на пианино играет так, что держите меня семеро. Думаю, даже наша Груша оторвала бы руки первому, кто принялся бы вот так со всей дури лупить по клавишам. Удивляюсь, как у рояля не подломились ножки! В результате «Песня Сольвейг», которая вообще-то колыбельная, наводила на мысли о бурлаках на Волге, а в «Пещере горного короля», где он еще и играл вторую партию (т.е. одни аккорды) шествие гномов скорее походило на финальный забег стада бешеных слонов на короткую дистанцию…
И пиджак у него, во-первых, неудобный, а во-вторых… Кто-нибудь, понимающий в мужском дресс-коде, скажите мне, разве платочек в нагрудном кармане не должен быть одного цвета с галстуком? Или это мои личные заморочки, подогретые Штефаном Коцаном, который… Так, эту историю я, кажется, уже рассказывала…
Как бы там ни было, мне все равно понравилось: то ли его голос перекрыл-таки все вышесказанное, то ли я просто хорошо отношусь к нему априори. Так что пока не пойму, как оценивать все это дело…
Пришла домой, посмотрела «Четыре пера». Тоже обнаружила, что ни хрена не понятно. Если конкретнее, не поняла, является ли для режиссера образ Джека эталоном или «плакатным идеалом», как к нему (к Джеку в смысле) относится главный герой, и что должен был означать диалог на тему «В этой затее с перьями я не участвовал – А мне сказали по-другому». Any ideas?
Смешно будет, если режиссер в этой линии вообще никакой проблематики не видел…
А помниться, после первого просмотра меня волновало только то, что герой Леджера, проведя несколько месяцев в пустыне, вернулся с более темными волосами, чем уехал
.
До второго концерта Степановича (звучит-то как!) я, вопреки всем чуть было не возникшим препятствиям, тоже дошла. Препятствия варьировались в диапазоне от неоднократных попыток спереть у меня кошелек с билетом, до обнаружения за 40 минут до начала, что я даже примерно не представляю, куда идти. Но, коль скоро обошлось, не буду утомлять вас долгим рассказом обо всех этих перипетиях.
Концерт был в ЦМШ, иначе говоря, на Пречистенке. Ну и, как всякий Водолей, легких путей не ищущий, вместо того, чтобы сначала, хотя бы на всякий пожарный, проверить парадный вход, я, в полной уверенности, что не все так просто, пошла шляться по дворам. Все оказалось именно «так просто», но этот двор того стоил. Если снаружи дом 32/1 (строение 1) представляет собой для центра Москвы вполне типичное старинное, но ухоженное здание, то строения все остальные, образующие двор – это настоящий антиквариат. Двух-, и даже одноэтажные домики, один чуть ли не деревянный, над дверью табличка «Газовый выход», рядом что-то вроде веранды, и на этой веранде опять же деревянная статуя, изображающая, кажется, нимфу. Не для украшения, а просто потому, что больше ее некуда было деть – как выставляют лыжи в предбанник. Клумбы, много-много деревьев, а между ними натянуты бесчисленные бельевые веревки. А из окна музыкалки – фортепиано, звучащее под чьей-то неумелой рукой… Настоящая картинка из старого романа – в самом центре огромного мегаполиса…
Сама музыкалка тоже заслуживает внимания. Собственно, помещение у них пополам – ЦМШ и художка имени Серова, но дело не столько в этом, сколько в самом помещении. Настоящая дореволюционная гимназия, с кованой «кружевной лестницей», лепниной и расписным плафоном на потолке актового зала и портиком над сценой. Кажется, стоило бы поучиться музыке, только чтобы каждый день проводить время в таком месте.
Мягкие кресла - обивка в тон стенам - ровными рядами, и даже номера на спинках – только вразнобой. Иллюзия порядка…
И «Пер Гюнт». Видимо, мне суждено было любить Грига, раз даже годовая «пытка апельсинами», которую устраивала с его помощью классе во втором или в третьем наша чудесная учительница по музыке – так вот, даже если это издевательство не внушило мне отвращения к оному.
Г-н Степанович пригласил двух своих педагогов. Видимо, поэтому большую часть концерта он, по ощущениям, сдавал экзамен. Вокальная техника идеальная – но психофизика – будто кол проглотил. Хотя, может быть, отчасти это связано и с тем, что, опять же ради записи (см. прошлоразовую историю с аплодисментами) его «привязали» к микрофону, хотя зачем он был нужен – совершенно непонятно. Как бы там ни было, только в третей части он сообразил, что, вопреки заумным курсовым пишущих о музыке театроведов, микрофон – не земная ось, и мир не заканчивается в 15 сантиметрах от оного. И, сообразив это, стал наконец-то самим собой. Хотя даже тут не изменил вдруг проснувшейся любви к «форте» и «фортиссимо». Просто, в силу сюжетной специфики 3 части, смотрелось не так странно: когда орешь во всю силу легких про страсть – это объяснимо. А вот когда про любовь…
Лишний раз убедилась, что каждый должен заниматься своим делом. Он первоклассный певец, но на пианино играет так, что держите меня семеро. Думаю, даже наша Груша оторвала бы руки первому, кто принялся бы вот так со всей дури лупить по клавишам. Удивляюсь, как у рояля не подломились ножки! В результате «Песня Сольвейг», которая вообще-то колыбельная, наводила на мысли о бурлаках на Волге, а в «Пещере горного короля», где он еще и играл вторую партию (т.е. одни аккорды) шествие гномов скорее походило на финальный забег стада бешеных слонов на короткую дистанцию…
И пиджак у него, во-первых, неудобный, а во-вторых… Кто-нибудь, понимающий в мужском дресс-коде, скажите мне, разве платочек в нагрудном кармане не должен быть одного цвета с галстуком? Или это мои личные заморочки, подогретые Штефаном Коцаном, который… Так, эту историю я, кажется, уже рассказывала…
Как бы там ни было, мне все равно понравилось: то ли его голос перекрыл-таки все вышесказанное, то ли я просто хорошо отношусь к нему априори. Так что пока не пойму, как оценивать все это дело…
Пришла домой, посмотрела «Четыре пера». Тоже обнаружила, что ни хрена не понятно. Если конкретнее, не поняла, является ли для режиссера образ Джека эталоном или «плакатным идеалом», как к нему (к Джеку в смысле) относится главный герой, и что должен был означать диалог на тему «В этой затее с перьями я не участвовал – А мне сказали по-другому». Any ideas?
Смешно будет, если режиссер в этой линии вообще никакой проблематики не видел…
А помниться, после первого просмотра меня волновало только то, что герой Леджера, проведя несколько месяцев в пустыне, вернулся с более темными волосами, чем уехал
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
суббота, 18 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
«Фауст служил Богу. А раз так, то яблоко для него было «плодом с древа познания добра и зла». Всякий раз при виде яблока он вспоминал про Эдемский сад и Адама с Евой.
Но как-то раз после снегопада Фауст посмотрел на яблоко и вспомнил картину, написанную свежими, сочными красками, которую видел в каком-то большом монастыре. С тех пор древнее представление о яблоке как «плоде с древа познания добра и зла» соединилась для него с современным понятием «натюрморт».
Повинуясь какому-то благочестивому чувству, Фауст ни разу в жизни не пробовал яблока. Но однажды ночью, когда за окном свирепствовала буря, он неожиданно проголодался, испек яблоко и съел его. С тех пор яблоко соединилось в его сознании еще и с понятием пищи. Теперь при виде яблока он вспоминал десять заповедей Моисея, размышлял о гармонии красок и одновременно ощущал урчание в животе.
Наконец, одним студеным утром, глядя на яблоко, Фауст вдруг подумал, что для торговца яблоко не что иное, как обычный товар. Продав дюжину, торговец получает серебряную монету. С тех самых пор понятие яблока слилась для Фауста с понятием денег.
Однажды в пасмурный день Фауст сидел в одиночестве в своем кабинете и размышлял: что есть яблоко? Ответить на этот вопрос теперь оказалась намного труднее, чем раньше.
Сидя за письменным столом, он повторил эту загадку вслух:
- Так что же такое яблоко?
В этот миг в его кабинете неведомо как очутился тощий черный пес. Содрогнувшись всем телом, пес мгновенно обернулся рыцарем и отвесил учтивый поклон.
Итак, почему Фауст встретил дьявола? Это должно быть понятно из сказанного выше. Однако встреча с дьяволом еще не знаменует последнего, пятого акта трагедии Фауста.
Как-то раз вечером Фауст и дьявол, принявший обличие рыцаря, прогуливались по многолюдной улице, беседуя о яблоке. Вдруг они увидели худенького заплаканного мальчугана - он тянул свою нищую мать за руку и клянчил: «Купи мне яблоко!»
Дьявол остановился и, указывая на мальчугана, сказал:
- Взгляните на это яблоко. Чем не орудие пытки?» …
Но как-то раз после снегопада Фауст посмотрел на яблоко и вспомнил картину, написанную свежими, сочными красками, которую видел в каком-то большом монастыре. С тех пор древнее представление о яблоке как «плоде с древа познания добра и зла» соединилась для него с современным понятием «натюрморт».
Повинуясь какому-то благочестивому чувству, Фауст ни разу в жизни не пробовал яблока. Но однажды ночью, когда за окном свирепствовала буря, он неожиданно проголодался, испек яблоко и съел его. С тех пор яблоко соединилось в его сознании еще и с понятием пищи. Теперь при виде яблока он вспоминал десять заповедей Моисея, размышлял о гармонии красок и одновременно ощущал урчание в животе.
Наконец, одним студеным утром, глядя на яблоко, Фауст вдруг подумал, что для торговца яблоко не что иное, как обычный товар. Продав дюжину, торговец получает серебряную монету. С тех самых пор понятие яблока слилась для Фауста с понятием денег.
Однажды в пасмурный день Фауст сидел в одиночестве в своем кабинете и размышлял: что есть яблоко? Ответить на этот вопрос теперь оказалась намного труднее, чем раньше.
Сидя за письменным столом, он повторил эту загадку вслух:
- Так что же такое яблоко?
В этот миг в его кабинете неведомо как очутился тощий черный пес. Содрогнувшись всем телом, пес мгновенно обернулся рыцарем и отвесил учтивый поклон.
Итак, почему Фауст встретил дьявола? Это должно быть понятно из сказанного выше. Однако встреча с дьяволом еще не знаменует последнего, пятого акта трагедии Фауста.
Как-то раз вечером Фауст и дьявол, принявший обличие рыцаря, прогуливались по многолюдной улице, беседуя о яблоке. Вдруг они увидели худенького заплаканного мальчугана - он тянул свою нищую мать за руку и клянчил: «Купи мне яблоко!»
Дьявол остановился и, указывая на мальчугана, сказал:
- Взгляните на это яблоко. Чем не орудие пытки?» …
А.Р.
понедельник, 13 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
"RINGU"
Однако печальный опыт «Последнего самурая» не смог убить во мне желание посмотреть «Звонок».
Мои продолжительные поиски, если уж совсем честно, не были абсолютно безрезультатны. Поздним вечером в последней работающей палатке, после многократно повторенного вопроса, уверены ли вы, что это именно оригинальный фильм, мне таки всобачили американский римейк. От безнадеги я его посмотрела, даже до конца, потому как это было в известной степени увлекательно. Хотя в общем и целом, сюжет оставил у меня ощущение примитивности, что ли. Смысл в том, что при общей выстроенности линии фабулы, она в основе своей подвешена в воздухе: непонятно, что такое с девочкой, и как в итоге получилась кассета. Мне представлялось, что японцы подвели под это мощную мифологическую базу, которую американцы не просеки и потому выкинули. Ну и самое главное, все в один голос уверяли меня, что японский «Звонок» до усрачки страшный. Чего об американской версии не скажешь, хотя, справедливости ради надо отметить, совсем уж «детским лепетом» ее тоже не назовешь. Просто, все пугалки строятся на традиционных, чтоб не сказать надоевших, хоррор-фишках: тусклый свет, звук капающей воды, длинные-длинные проходы на пути к чему-то жутко страшному, чего все равно потом как следует не покажут. Короче, не могу сказать, чтобы все это не оказало на меня совсем уж никакого действия, но жутковато было в основном от сознания того, что я ночью одна смотрю фильм ужасов.
Так что конечно, от японцев я ждала большего, тем более что к тому моменту на собственном опыте убедилась, что вот чего-чего, а давить на психику они умеют на все сто. В 856 раз возвращаясь к фильму «Колдун», там есть сцена, где герою нужно, чтобы меч был в крови, и он разрезает себе руку. Американцы наверняка натолкали бы туда кучу лишних подробностей, типа перекошенной рожи и фонтана крови. У японцев ничего этого не было, но все равно, выдержать эти несколько секунд, не отводя взгляда от экрана, очень проблематично. А в «Темном человеке» есть совсем уж ничего подобного не обещающий момент, где героиня на аукционе пытается поднять цену товара своего мужа, и соответственно, раз за разом перебивает цену потенциального покупателя, и вроде это даже работает. Но все равно, там столько напряжения, что хочется заорать «Хватит!!!». Так что если бы японцы сняли «Звонок» в традициях американского хоррора, цены б ему не было. Но…
Наслушавшись стройного хора «О да, японский фильм в 100 раз страшнее, готовьте сразу памперсы…» я решила благоразумно воздержаться от просмотра оного в гордом одиночестве и устроить по этому поводу тусняк.
В итоге нас набралось 4 человека: Анета, Качек, и еще один чувак, назовем его N. Четвертым была я соответственно. Так что отчасти на впечатления от фильма наложился, что называется, эффект большой компании.
Мне начинает казаться, что даже если в комнате соберется 100 человек, и среди них будет только 1, никогда раньше не пробовавший суси, и остальные 99 скажут ему, что васаби острый – он и тогда не поверит. Так или иначе, часть вечера прошла под знаменем того, как означенный N сначала пытался есть палочками бифштекс, а потом, несмотря на все наши предупреждения, лихо намазал васаби прямо на ролл – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Впрочем, с полочками тоже было весело, ибо, хотя в ресторан за заказом, которого вполне хватило бы, чтобы накормить всю гвардию японского императора, пришли мы с Качком, в которой, надо заметить, росту полтора метра, официанты, ничтоже сумняшеся относительно нашей способности все это сожрать, дали нам всего 2 прибора. Конечно, соевый соус у меня дома есть, да и палочки тоже, только, как оказалось, китайские: т.е. с толстыми концами, и потому жутко неудобные.
Но все-таки дело не только в этих «побочных эффектах». Я слишком поздно вспомнила мнение для меня куда более авторитетное, что, теоретически, когда кто-то выползает из телевизора – это страшно, но когда из него выползает нечто лохматое и косоглазое – просто смешно. Впрочем, даже и смешно особенно не было.
Видимо, у японцев очень своеобразные представления о том, что может быть страшным. Не зря же у их детей поголовно ехала крыша от ими же придуманного Тамагочи. Так что в итоге, отчасти, видимо, пытаясь нагнать мистического тумана неизвестности, отчасти из привычки к традиционным для восточного искусства «недоговоркам», фильм, вместо того, чтоб пугать, раздражает бесконечными сюжетными лакунами, которые при желании, конечно, можно без труда заполнить, но все равно лучше бы это все проговорить. В то время как общее течение сюжета, напротив, изначально предсказуемо и потому какой-либо напряженности лишено напрочь. Единственный реально неприятный момент – когда в начале второй части сообщают, что Садако каким-то макаром жила в этом колодце 30 лет.
А так, в качестве аккомпанемента к фильму N бесконечно задавался вопросом «Где же я это все мог видеть, а, ну да, это ж «Очень страшное кино», а почему это все было в «Очень страшном кино», да, правда, «Очень страшное кино» - пародия в т.ч. и на «Звонок?», мы с Анетой в очередной раз бурно обсуждали наше прямо противоположное отношение к внешности Хироюки Санады, а Качек периодически вопила «Заткнитесь, ничего же не понятно!!!» И хотя, когда по окончании «Звонка» в 3 часа ночи встал вопрос, а не сходить ли за Кока-колой, она столь же громко орала, что одна дома не останется, даже она признала, что на самом деле ей не было страшно.
Так что, если вам так уж не дает покоя этот сюжет, лучше смотрите «Спираль», которая, к моему глубокому удивлению, оказалась альтернативным продолжением к «Звонку» (т.е. снята в том же году и с теми же актерами, но с другим режиссером). Не скажу, что она сильно страшнее (в общем, тоже не страшно вообще, правда, я смотрела днем), но, по крайней мере, попротивнее и повеселее, в том смысле, что в отличие от «Звонка», красноречиво доказывающего, как японские режиссеры любят снимать бесконечные диалоги, оставляя все действие за кадром, «Спираль», сделанная скорее в традициях американского фантастического триллера, во-первых, лихо закручена на страшных историях про генную инженерию, а во-вторых, довольно четко формулирует, кто is who в первой части, и, соответственно, очень умело корректирует ее сюжетную смазанность. Хотя напряженности фильму, даже при том, что в нем чувствуется попытка более осмысленно выстроить линию расследования (ну или хоть расследовать что-то конкретное
), по-прежнему недостает.
И потом, часть «жутких» моментов встроена в сюжет органично – и тога это не то что страшно, но, по крайней мере, чувствуется, что идея неплохая. А иногда, в «лучших» традициях, кульминационные сцены предваряются барабанным боем и прочими мистическими звуками. Не знаю, может, кого-то это тоже пугает, но на меня обычно оказывает обратное действие: из серии, как, вспоминая А.Л. Зорина, если вы сообщите, что сейчас расскажете смешную историю, и потом изобразите даже и впрямь блистательный анекдот, никто уже не засмеется.
В целом же, хотя из телевизора там никто не вылезает, чем все закончиться – хрен догадаешься, но зато когда закончится, не возникает глупого вопроса «И что?». Мне, конечно, все равно не помешал бы гениальный сыщик, который всех бы посадил в кружочек и по порядку объяснил, в чем дело – т.к. в «Спирали» все-таки есть 2 момента, которых я не просекла, но, по крайней мере, хоть понятно, чем все кончилось. И что все вообще кончилось, а не просто распахало поле для бесконечных сиквелов…
Однако печальный опыт «Последнего самурая» не смог убить во мне желание посмотреть «Звонок».
Мои продолжительные поиски, если уж совсем честно, не были абсолютно безрезультатны. Поздним вечером в последней работающей палатке, после многократно повторенного вопроса, уверены ли вы, что это именно оригинальный фильм, мне таки всобачили американский римейк. От безнадеги я его посмотрела, даже до конца, потому как это было в известной степени увлекательно. Хотя в общем и целом, сюжет оставил у меня ощущение примитивности, что ли. Смысл в том, что при общей выстроенности линии фабулы, она в основе своей подвешена в воздухе: непонятно, что такое с девочкой, и как в итоге получилась кассета. Мне представлялось, что японцы подвели под это мощную мифологическую базу, которую американцы не просеки и потому выкинули. Ну и самое главное, все в один голос уверяли меня, что японский «Звонок» до усрачки страшный. Чего об американской версии не скажешь, хотя, справедливости ради надо отметить, совсем уж «детским лепетом» ее тоже не назовешь. Просто, все пугалки строятся на традиционных, чтоб не сказать надоевших, хоррор-фишках: тусклый свет, звук капающей воды, длинные-длинные проходы на пути к чему-то жутко страшному, чего все равно потом как следует не покажут. Короче, не могу сказать, чтобы все это не оказало на меня совсем уж никакого действия, но жутковато было в основном от сознания того, что я ночью одна смотрю фильм ужасов.
Так что конечно, от японцев я ждала большего, тем более что к тому моменту на собственном опыте убедилась, что вот чего-чего, а давить на психику они умеют на все сто. В 856 раз возвращаясь к фильму «Колдун», там есть сцена, где герою нужно, чтобы меч был в крови, и он разрезает себе руку. Американцы наверняка натолкали бы туда кучу лишних подробностей, типа перекошенной рожи и фонтана крови. У японцев ничего этого не было, но все равно, выдержать эти несколько секунд, не отводя взгляда от экрана, очень проблематично. А в «Темном человеке» есть совсем уж ничего подобного не обещающий момент, где героиня на аукционе пытается поднять цену товара своего мужа, и соответственно, раз за разом перебивает цену потенциального покупателя, и вроде это даже работает. Но все равно, там столько напряжения, что хочется заорать «Хватит!!!». Так что если бы японцы сняли «Звонок» в традициях американского хоррора, цены б ему не было. Но…
Наслушавшись стройного хора «О да, японский фильм в 100 раз страшнее, готовьте сразу памперсы…» я решила благоразумно воздержаться от просмотра оного в гордом одиночестве и устроить по этому поводу тусняк.
В итоге нас набралось 4 человека: Анета, Качек, и еще один чувак, назовем его N. Четвертым была я соответственно. Так что отчасти на впечатления от фильма наложился, что называется, эффект большой компании.
Мне начинает казаться, что даже если в комнате соберется 100 человек, и среди них будет только 1, никогда раньше не пробовавший суси, и остальные 99 скажут ему, что васаби острый – он и тогда не поверит. Так или иначе, часть вечера прошла под знаменем того, как означенный N сначала пытался есть палочками бифштекс, а потом, несмотря на все наши предупреждения, лихо намазал васаби прямо на ролл – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Впрочем, с полочками тоже было весело, ибо, хотя в ресторан за заказом, которого вполне хватило бы, чтобы накормить всю гвардию японского императора, пришли мы с Качком, в которой, надо заметить, росту полтора метра, официанты, ничтоже сумняшеся относительно нашей способности все это сожрать, дали нам всего 2 прибора. Конечно, соевый соус у меня дома есть, да и палочки тоже, только, как оказалось, китайские: т.е. с толстыми концами, и потому жутко неудобные.
Но все-таки дело не только в этих «побочных эффектах». Я слишком поздно вспомнила мнение для меня куда более авторитетное, что, теоретически, когда кто-то выползает из телевизора – это страшно, но когда из него выползает нечто лохматое и косоглазое – просто смешно. Впрочем, даже и смешно особенно не было.
Видимо, у японцев очень своеобразные представления о том, что может быть страшным. Не зря же у их детей поголовно ехала крыша от ими же придуманного Тамагочи. Так что в итоге, отчасти, видимо, пытаясь нагнать мистического тумана неизвестности, отчасти из привычки к традиционным для восточного искусства «недоговоркам», фильм, вместо того, чтоб пугать, раздражает бесконечными сюжетными лакунами, которые при желании, конечно, можно без труда заполнить, но все равно лучше бы это все проговорить. В то время как общее течение сюжета, напротив, изначально предсказуемо и потому какой-либо напряженности лишено напрочь. Единственный реально неприятный момент – когда в начале второй части сообщают, что Садако каким-то макаром жила в этом колодце 30 лет.
А так, в качестве аккомпанемента к фильму N бесконечно задавался вопросом «Где же я это все мог видеть, а, ну да, это ж «Очень страшное кино», а почему это все было в «Очень страшном кино», да, правда, «Очень страшное кино» - пародия в т.ч. и на «Звонок?», мы с Анетой в очередной раз бурно обсуждали наше прямо противоположное отношение к внешности Хироюки Санады, а Качек периодически вопила «Заткнитесь, ничего же не понятно!!!» И хотя, когда по окончании «Звонка» в 3 часа ночи встал вопрос, а не сходить ли за Кока-колой, она столь же громко орала, что одна дома не останется, даже она признала, что на самом деле ей не было страшно.
Так что, если вам так уж не дает покоя этот сюжет, лучше смотрите «Спираль», которая, к моему глубокому удивлению, оказалась альтернативным продолжением к «Звонку» (т.е. снята в том же году и с теми же актерами, но с другим режиссером). Не скажу, что она сильно страшнее (в общем, тоже не страшно вообще, правда, я смотрела днем), но, по крайней мере, попротивнее и повеселее, в том смысле, что в отличие от «Звонка», красноречиво доказывающего, как японские режиссеры любят снимать бесконечные диалоги, оставляя все действие за кадром, «Спираль», сделанная скорее в традициях американского фантастического триллера, во-первых, лихо закручена на страшных историях про генную инженерию, а во-вторых, довольно четко формулирует, кто is who в первой части, и, соответственно, очень умело корректирует ее сюжетную смазанность. Хотя напряженности фильму, даже при том, что в нем чувствуется попытка более осмысленно выстроить линию расследования (ну или хоть расследовать что-то конкретное
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
И потом, часть «жутких» моментов встроена в сюжет органично – и тога это не то что страшно, но, по крайней мере, чувствуется, что идея неплохая. А иногда, в «лучших» традициях, кульминационные сцены предваряются барабанным боем и прочими мистическими звуками. Не знаю, может, кого-то это тоже пугает, но на меня обычно оказывает обратное действие: из серии, как, вспоминая А.Л. Зорина, если вы сообщите, что сейчас расскажете смешную историю, и потом изобразите даже и впрямь блистательный анекдот, никто уже не засмеется.
В целом же, хотя из телевизора там никто не вылезает, чем все закончиться – хрен догадаешься, но зато когда закончится, не возникает глупого вопроса «И что?». Мне, конечно, все равно не помешал бы гениальный сыщик, который всех бы посадил в кружочек и по порядку объяснил, в чем дело – т.к. в «Спирали» все-таки есть 2 момента, которых я не просекла, но, по крайней мере, хоть понятно, чем все кончилось. И что все вообще кончилось, а не просто распахало поле для бесконечных сиквелов…
четверг, 09 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Нет, определенно, если я когда-нибудь встречу того урода, котоый изобрел АСКП, я ему по роже вломлю так, что нос из затылка вылезет!!!
Развели рай для карманников!!!
Уррроды!
Сволочи, ненавижу!!!
Купила учебник из серии "японский язык в кратком изложении". И что у меня за привычка сначала заплатить, а потом посмотреть, что это, собственно, за дерьмо и на хрен оно мне нужно?![:apstenu:](https://secure.diary.ru/userdir/0/0/0/0/0000/10099685.gif)
![:bull:](/picture/620450.gif)
Развели рай для карманников!!!
![:abuse:](/picture/1166.gif)
Сволочи, ненавижу!!!
![:nunu:](/picture/497762.gif)
Купила учебник из серии "японский язык в кратком изложении". И что у меня за привычка сначала заплатить, а потом посмотреть, что это, собственно, за дерьмо и на хрен оно мне нужно?
![:apstenu:](https://secure.diary.ru/userdir/0/0/0/0/0000/10099685.gif)
понедельник, 06 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Замечу, что в те далекие и незапамятные, когда я впервые посмотрела фильм «Колдун», Интернета у меня дома не было. Так что в смысле актерских биографий, единственное, что было мне доступно - беглые просмотры imdb на переменах. От чего, в смысле японских актеров, толку мало. Поскольку их фильмографии там представлены в виде английской транскрипции японских названий. Так что, даже если в те времена я, может быть, еще и могла бы восстановить по этому безобразию название оригинальное (что, в общем маловероятно, поскольку на слух по-японски «государственный» и «частный» звучит одинаково, а первый иероглиф в названии многострадального фильма «Колдун» вне этого слова даже похожего чтения не имеет), так вот, даже если бы я отрыла в этих излияниях какой-то смысл (справедливости ради отметим, что у кассовых фильмов приписан «international title»), кто поручиться, что этот самый английский вариант имеет хоть какое-то отношение к оригиналу, а особенно, что к нему имеет отношение то, что породила потом богатая фантазия отечественных дистребьютеров? Что, в сущности, тоже особого значения не имеет, ибо благодаря извечному настороженному отношению моих предков к техническим новинкам, DVD-проигрывателя у меня тогда опять же не было.
Да и потом, к господину Санаде я со временем охладела. Помимо того, что главная проблема любви к малоизвестным актерам – вышеназванная «исчерпаемость ресурсов», он к тому же – живое доказательство того, что хорошо выглядеть на экране – еще не синоним фотогеничности. А посему у меня на рабочем некоторое время, из пррррынцыпа, что называется, стояла далеко не самая удачная его фотка. Благодаря чему я со временем не то чтобы разочаровалась, но фотку сменила, а о нем несколько подзабыла. И логичным образом вспомнила только тогда, когда на каждом углу принялись активно рекламировать фильм «Клятва» (который, к вопросу о названиях в русском прокате, вообще-то «Обещание»). Фильм, собственно, не японский, а корейский, снятый режиссером-китайцем, и на китайском языке, но в японских интерьерах и с японцем (Санадой, соответственно), в одной из главных ролей. Причем означенный японец по-китайски, ясное дело, не говорит, поэтому играет, что называется, «нечто среднее»: ситуация отдельно, текст отдельно, что выглядит довольно нелепо. Отчасти его извиняет то, что и персонаж по природе своей слегка нелеп, но с другой стороны, такие герои сильно не в его стиле.
Как бы там ни было, «Клятва» была единственным имеющимся у меня восточным фильмом, кроме «Колдуна», так что, от вдруг проснувшейся большой любви к Японии, я, ясное дело, его пересмотрела. Хотя ничего нового для себя не открыла.
Фильм, конечно, фантастически красивый, чем, собственно, и славиться восточное кино; но столь же, чем оно тоже славиться, странный.
В основе сюжета в общем банальный любовный треугольник, слегка разноображенный всякими заморочками из области qui-pro-quo и сословного неравенства, плюс, все разрешается в стиле «усовершенствованная версия «Сирано де Бержерака»»: раз уж один умер счастливым, справедливо, что настала очередь второго жить счастливо.
Но вся эта в общем простая и логичная интрига на протяжении 2 с лишним часов петляет среди стервозных развлечений взбалмошной феи, потерянной в раннем детстве веры в человечество, черной и белой зависти, придворных интриг, волшебных плащей и таинственной истории мистического народа, способного обгонять ветер и вырезанного несколько лет назад. Плюс еще сакура, которая, по ощущениям, цветет перманентно, поскольку, как только опадет, начнется самое худшее.
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/12409566.jpg)
И до кучи герой, похоже, достает меч для финального боя из воздуха. Но такого рода «недопонимание» – это еще цветочки. В чем я убедилась, посмотрев тут более ранний фильм Чана Кай Ге «Император и убийца», основные события которого собралась было вам рассказать, но на это ушла еще страница. Та что, если кому настолько интересно… А пока: можно было бы, конечно, оставить на завтра, но так я никогда не закончу.
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/12409666.jpg)
Обычно с исчерпанием всех подручных ресурсов подобного рода ретро-рецидивы у меня проходят. Но не в этот раз. Так что, оказавшись случайно на Савеловском рынке и поразмышляв некоторое время, а не купить ли мне все-таки сборник Озона, я вдруг с удивлением обнаружила, что не хочу я Озона, а вот еще какой-нибудь японский фильм посмотрела бы с удовольствием.
Накрайняк для этих целей всегда есть Куросава, но под каким-нибудь японским фильмом, ясное дело, втайне подразумевался фильм с Санадой. И почему-то мне показалось, что наиболее доступным из всей его фильмографии должен был оказаться «Звонок». Естественно, я жестоко ошиблась. И только протаскавшись по рынку впустую минут 40, да что там, уже приехав домой, я вдруг сообразила, что чего проще - надо было купить «Последнего самурая».
Как оказалось, достать Последнего самурая тоже не так просто. И, самое главное, было бы ради чего.
Я, конечно, и не ожидала, что это будет величайший фильм всех времен и народов, но я все-таки надеялась на типичный красочный эпос, а не до вульгарности откровенный бенефис Тома Круза. Ибо сказать, что Круза там слишком много - это ничего не сказать. Ничего другого там просто нет, что особенно сильно раздражает в сцене финальной битвы, где это еще и неуместно. Круз продемонстрировал феноменальную жадность, не пожелав уступить второму герою толику зрительского внимания даже на краткий миг его смерти. И в итоге предводитель самурайского восстания, вместо того, чтобы нормально покончить с собой (к чему все шло и драматургически, и логически), ну или хотя бы красиво пасть на поле брани, сопливейшим образом гибнет от руки героя кого бы вы думали? Причем этот тот, про кого вы подумали, не находит ничего умнее, чем всадить меч ему в живот. Вот интересно, никто из присутствующих на площадке японцев не мог объяснить сценаристу, зачем ИМЕННО для харакири нужен «секундант»?
Хотя, присутствующих на площадке японцев, кажется, никто не спрашивал. Иначе смогли бы избежать изложенных на 4 страницах ляпов в диапазоне от отсутствия металлических деталей в ножнах самурайского меча до запрета иностранцам приближаться к императору с оружием. Хотя после того, как все тот же Том Круз дважды умудрился перепутать 1877 г. с 1977, это бы уже не спасло.
Да о чем вообще можно говорить, когда в своем презрении к деталям они чихают на логику повествования? О-бана, самураи, о-бана, доспехи (которых в XIX веке тоже уже никто не носил), о-бана, харакири! А то, что эти самураи почему-то между раундами учебного боя не кланяются, это, типа, нормально…
Да и потом, к господину Санаде я со временем охладела. Помимо того, что главная проблема любви к малоизвестным актерам – вышеназванная «исчерпаемость ресурсов», он к тому же – живое доказательство того, что хорошо выглядеть на экране – еще не синоним фотогеничности. А посему у меня на рабочем некоторое время, из пррррынцыпа, что называется, стояла далеко не самая удачная его фотка. Благодаря чему я со временем не то чтобы разочаровалась, но фотку сменила, а о нем несколько подзабыла. И логичным образом вспомнила только тогда, когда на каждом углу принялись активно рекламировать фильм «Клятва» (который, к вопросу о названиях в русском прокате, вообще-то «Обещание»). Фильм, собственно, не японский, а корейский, снятый режиссером-китайцем, и на китайском языке, но в японских интерьерах и с японцем (Санадой, соответственно), в одной из главных ролей. Причем означенный японец по-китайски, ясное дело, не говорит, поэтому играет, что называется, «нечто среднее»: ситуация отдельно, текст отдельно, что выглядит довольно нелепо. Отчасти его извиняет то, что и персонаж по природе своей слегка нелеп, но с другой стороны, такие герои сильно не в его стиле.
Как бы там ни было, «Клятва» была единственным имеющимся у меня восточным фильмом, кроме «Колдуна», так что, от вдруг проснувшейся большой любви к Японии, я, ясное дело, его пересмотрела. Хотя ничего нового для себя не открыла.
Фильм, конечно, фантастически красивый, чем, собственно, и славиться восточное кино; но столь же, чем оно тоже славиться, странный.
В основе сюжета в общем банальный любовный треугольник, слегка разноображенный всякими заморочками из области qui-pro-quo и сословного неравенства, плюс, все разрешается в стиле «усовершенствованная версия «Сирано де Бержерака»»: раз уж один умер счастливым, справедливо, что настала очередь второго жить счастливо.
Но вся эта в общем простая и логичная интрига на протяжении 2 с лишним часов петляет среди стервозных развлечений взбалмошной феи, потерянной в раннем детстве веры в человечество, черной и белой зависти, придворных интриг, волшебных плащей и таинственной истории мистического народа, способного обгонять ветер и вырезанного несколько лет назад. Плюс еще сакура, которая, по ощущениям, цветет перманентно, поскольку, как только опадет, начнется самое худшее.
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/12409566.jpg)
И до кучи герой, похоже, достает меч для финального боя из воздуха. Но такого рода «недопонимание» – это еще цветочки. В чем я убедилась, посмотрев тут более ранний фильм Чана Кай Ге «Император и убийца», основные события которого собралась было вам рассказать, но на это ушла еще страница. Та что, если кому настолько интересно… А пока: можно было бы, конечно, оставить на завтра, но так я никогда не закончу.
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/12409666.jpg)
Обычно с исчерпанием всех подручных ресурсов подобного рода ретро-рецидивы у меня проходят. Но не в этот раз. Так что, оказавшись случайно на Савеловском рынке и поразмышляв некоторое время, а не купить ли мне все-таки сборник Озона, я вдруг с удивлением обнаружила, что не хочу я Озона, а вот еще какой-нибудь японский фильм посмотрела бы с удовольствием.
Накрайняк для этих целей всегда есть Куросава, но под каким-нибудь японским фильмом, ясное дело, втайне подразумевался фильм с Санадой. И почему-то мне показалось, что наиболее доступным из всей его фильмографии должен был оказаться «Звонок». Естественно, я жестоко ошиблась. И только протаскавшись по рынку впустую минут 40, да что там, уже приехав домой, я вдруг сообразила, что чего проще - надо было купить «Последнего самурая».
Как оказалось, достать Последнего самурая тоже не так просто. И, самое главное, было бы ради чего.
Я, конечно, и не ожидала, что это будет величайший фильм всех времен и народов, но я все-таки надеялась на типичный красочный эпос, а не до вульгарности откровенный бенефис Тома Круза. Ибо сказать, что Круза там слишком много - это ничего не сказать. Ничего другого там просто нет, что особенно сильно раздражает в сцене финальной битвы, где это еще и неуместно. Круз продемонстрировал феноменальную жадность, не пожелав уступить второму герою толику зрительского внимания даже на краткий миг его смерти. И в итоге предводитель самурайского восстания, вместо того, чтобы нормально покончить с собой (к чему все шло и драматургически, и логически), ну или хотя бы красиво пасть на поле брани, сопливейшим образом гибнет от руки героя кого бы вы думали? Причем этот тот, про кого вы подумали, не находит ничего умнее, чем всадить меч ему в живот. Вот интересно, никто из присутствующих на площадке японцев не мог объяснить сценаристу, зачем ИМЕННО для харакири нужен «секундант»?
Хотя, присутствующих на площадке японцев, кажется, никто не спрашивал. Иначе смогли бы избежать изложенных на 4 страницах ляпов в диапазоне от отсутствия металлических деталей в ножнах самурайского меча до запрета иностранцам приближаться к императору с оружием. Хотя после того, как все тот же Том Круз дважды умудрился перепутать 1877 г. с 1977, это бы уже не спасло.
Да о чем вообще можно говорить, когда в своем презрении к деталям они чихают на логику повествования? О-бана, самураи, о-бана, доспехи (которых в XIX веке тоже уже никто не носил), о-бана, харакири! А то, что эти самураи почему-то между раундами учебного боя не кланяются, это, типа, нормально…
суббота, 04 ноября 2006
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
![](http://static.diary.ru/userdir/2/0/9/6/209693/12331329.jpg)
Примечание: по просьбе трудящихся (а точнее, чтобы не быть убитой Анетой да и в принципе не портить никому удовольствие от просмотра), я не буду вдаваться в подробности относительно событийного ряда фильма. Так что, если кто не разберется, о какой именно сцене где идет речь, объяснять буду в индивидуальном порядке
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
![:(](http://static.diary.ru/picture/1146.gif)
Все мы, святые и воры,
Из алтаря и острога,
Все мы - смешные актеры
В театре господа бога.
Бог восседает на троне,
Смотрит смеясь на подмостки,
Звезды на пышном хитоне –
Позолоченные блестки.
Так хорошо и привольно
В ложе предвечного света.
Дева Мария довольна,
Смотрит, склоняясь, с либретто:
«Гамлет? Он должен быть бледным.
Каин? Тот должен быть грубым…»
Зрители внемлют победным
Солнечным ангельским трубам.
Бог, наклонясь, наблюдает,
К пьесе он полон участья.
Жаль, если Каин рыдает,
Гамлет изведает счастье!
Так не должно быть по плану!
Чтобы блюсти упущенья,
Боли, глухому титану,
Вверил он ход представленья.
Боль вознеслася горою,
Хитрой раскинулась сетью,
Всех, утомленных игрою,
Хлещет кровавою плетью.
Множатся пытки и казни…
И возрастает тревога:
Что, коль не кончится праздник
В театре господа бога?!
Из алтаря и острога,
Все мы - смешные актеры
В театре господа бога.
Бог восседает на троне,
Смотрит смеясь на подмостки,
Звезды на пышном хитоне –
Позолоченные блестки.
Так хорошо и привольно
В ложе предвечного света.
Дева Мария довольна,
Смотрит, склоняясь, с либретто:
«Гамлет? Он должен быть бледным.
Каин? Тот должен быть грубым…»
Зрители внемлют победным
Солнечным ангельским трубам.
Бог, наклонясь, наблюдает,
К пьесе он полон участья.
Жаль, если Каин рыдает,
Гамлет изведает счастье!
Так не должно быть по плану!
Чтобы блюсти упущенья,
Боли, глухому титану,
Вверил он ход представленья.
Боль вознеслася горою,
Хитрой раскинулась сетью,
Всех, утомленных игрою,
Хлещет кровавою плетью.
Множатся пытки и казни…
И возрастает тревога:
Что, коль не кончится праздник
В театре господа бога?!
Не люблю Такеши Китано. Хотя подобное заявление с моей стороны как минимум непрофессионально. Собственного говоря, ни одного его фильма до недавнего времени полностью я не видела. Всегда хотела посмотреть «Кикуджиро», но 3 часа по «Культуре» без рекламы меня пугают. Вообще, как бы там ни было, надо диск купить и не выдрачиваться.
В целом же мое представление о творчестве Китано исчерпывалось парой-тройкой фильмов, до конца не досмотренных по причине острого неприятия авторской позиции. А теперь вот понравилось.
В принципе, если вы любите Тарантино, Китано вам тоже должен приглянуться. Я-то Тарантино как раз тоже не люблю, и как раз за то же самое. По-моему, должна быть некоторая граница между цинизмом и садизмом.
Иначе говоря, мир, конечно, жесток и абсурден, но одно дело, когда я убью всех своих героев, потому что все они подонки и заслужили смерти; когда я убью всех своих героев, потому что я подонок и желаю им смерти - это другое; а когда я убью всех своих героев, просто потому что я могу - это уже ни в какие ворота не лезет. А Китано именно так и делает, причем с завидной регулярностью.
Если бы у него и впрямь был бы кукольный театр, по ночам, в пыльной каморке над сценой, он втихаря отрывал бы куклам головы. Только у него, в отличие от Гумилевского бога-режиссера, своего театра нет. Но ему точно также хочется поиграть. В «Куклы».
Его герои - куклы, но не просто куклы в руках неумолимого рока или злобных богов, играющих в жестокие игры с доверчивым миром, наивно принимающим их безжалостные шутки за мимолетное счастье. Их вселенная - переносной балаган, в котором невидимый безжалостный кукловод Китано ежедневно ломает игрушки на потеху кровожадной толпе: нам с вами.
Их судьба не жестока, их жизнь не разбита. У них просто не было и не могло быть другой судьбы и другой жизни. Они не выбирают свой путь и не раскаиваются в выборе. У них и нет другого выбора, у них вообще нет выбора - они не умеют выбрать, им незачем выбирать. Они не страдают - они не знают, что значит страдать. Они куклы - маска страдания навеки запечатлена на их лицах. Их мир - это пьеса. И пьеса эта - о вечном страдании.
Эта пьеса о несправедливости и жестокости, роковых ошибках и нелепых случайностях, безысходности и одиночестве...
Ее герой может быть счастлив, только начав сначала. И только если тот, кто может подарить ему счастье, тоже начнет с чистого листа. Тогда это будет уже другая пьеса.
Но, пытаясь жить прекрасными иллюзиями, ты ничего не изменишь. И даже в твоем привычном жестоком мире тебе больше не будет места. Тебе останется только уйти со сцены. И память о тебе смоет вода или поглотит пропасть людского безразличия.
Поэтому Она, прождав Его 50 лет, не узнает Его, и будет готова любить в нем другого человека. Но Он пришел к Ней, к ней прежней. Это тупик. И Он умрет.
Поэтому Она, вдохновленная Его любовью, готова начать новую жизнь, в новом мире и с новым лицом. Но в Его слепых глазах мир навеки останется таким, каким Он его запомнил. Это замкнутый круг. И Он умрет.
И их смерть не отнимет у их возлюбленных право на счастье. Она лишь возвратит им мир, полный страданий - их мир.
И только тому, кто готов прожить одну жизнь на двоих - пусть Она уже готова пойти по велению режиссера навстречу смерти, - даровано право пройти этот путь до конца и уйти со сцены вместе с Ней - быть может, в небытие. Дано право оставить след - быть может, его занесет снег. Быть может, - это не наше дело. Во всяком случае, балагану они больше не принадлежат. Для кровавой потехи они умерли.
Кукол больше нет. Они научились улыбаться.
По уверениям Китаны-сана, купив билет, вы покупаете право на собственную интерпретацию. Только теперь я в полной мере понимаю, что он имел ввиду. Пока я не начала писать, мне казалось, что все и так понятно, а начав разбираться, остановилась с трудом.
Но это все – «только мое мнение». Да и то не полностью. N*****, благодарю. Без тебя дальше «театра господа-бога» я бы не пошла. И вы решайте сами...